Любовь побеждает: Книга о рае, аде и судьбе каждого человека

С ранней Церкви прослеживается в христианстве эта традиция: часть верующих уповает на то, что в конце концов Бог восстановит все и вся, ведь в главе 19 Евангелия от Матфея Иисус говорит, что произойдет «обновление всего», и Павел в главе 3 Деяний говорит, что Иисус «восстановит все», и Павел в Послании Колоссянам подтверждает: Богу угодно «примирить с Собою все… и земное, и небесное» (1:20).

В III веке Отцы Церкви – Климент Александрийский и Ориген – утверждали, что Бог примирится со всеми людьми.

В IV веке в это верили Григорий Нисский и Евсевий.

Тогда же Иероним сообщал, что «большинство людей», Василий – что «масса людей», Августин – что «очень многие» верят в итоговое примирение всех людей с Богом.

Их вера во всеобщее примирение проистекала из убеждения, что страдания неисчислимых грешников ничего не прибавят к славе Бога. Слава Бога – в восстановлении, а не в чьих-то вечных муках. В примирении Его слава, а не в бесконечных страданиях. Обновление и возвращение всех к Богу прославят величие Божье по всей вселенной, а нескончаемое страдание омрачит его.

Повторю для ясности: из столетия в столетие многие глубокие исследователи веры, ученики Иисуса, полагали, утверждали и верили, что никто не сможет противиться Божьему призыву вовеки, потому что Божья любовь в конце концов растопит даже самое упорное сердце.

Скажет ли Бог смирившемуся, сокрушенному, умоляющему о прощении: «Извини, ты опоздал?» Многие люди не могут представить себе такую сцену: кто-то стучит в дверь, кается, просит прощения, умоляет Бога впустить его, а Бог в замочную скважину рявкает: «Дверь заперта. Ничего не поделаешь. Приди вы раньше, я бы вам помог, но теперь уже поздно».

Как сказано во Втором послании Тимофею, «Себя отречься не может» (2:13).

И Авраам в Бытии спрашивает: «Судия всей земли поступит ли неправосудно?» (Быт 18:26).

Что сильнее: упорство человеческого сердца или бесконечная, всеохватывающая, несдающаяся любовь Бога? Из века в век тысячи и десятки тысяч хором отвечали: «Конечно же, сильнее Божья любовь».

Апостол Иоанн напоминает своей Церкви: «Тот, Кто в вас, больше того, кто в мире» (1 Ин 4:4). Апостол Павел провозглашает: «Любовь никогда не перестает» (1 Кор 13:8).

С первых дней Церкви не прерывалась среди христиан традиция, настаивавшая: история не есть безысходная трагедия, ад не вечен, все закончится победой любви и примирением в Боге.

Добавлю еще два рассуждения и иллюстрацию, завершающую Библию, – чтобы подробнее разобрать эту точку зрения.

Во-первых, очевидное, но, увы, часто упускаемое из виду соображение: на вопросы, кто куда попадет, когда, почему и как, люди отвечают по-разному. И даже глубокие, ортодоксальные ученики Иисуса отвечали на эти вопросы по-разному. То есть, как бы вы ни ответили, всегда найдутся отдельные христиане или целые группы, чей ответ совпадет с вашим.

Мы плывем по широкой реке.

Многие люди восхищаются Иисусом, но отказываются следовать за ним как раз из-за «всех этих штучек насчет ада и страданий», ведь кто-нибудь непременно объяснит им, что христианская вера подразумевает: немногие настоящие христиане после смерти «попадут на небеса», а все остальные – нет. Смерть разделит людей, и на том все будет кончено. Либо туда, либо сюда, уже ничего не изменишь, не покаешься. Как постелешь, так и поспишь… вечность.

Не все христиане соглашались с этим, и вам не обязательно принимать это, чтобы верить как христиане.

Христианская вера достаточно широка, достаточно разнообразна и великодушна, она вмещает в себя множество точек зрения.

Далее, нужно честно признать, что одни сюжеты лучше, а другие хуже. Сюжет, в котором миллиарды людей проводят вечность в какой-то черной дыре, в бесконечных муках и терзаниях и никогда не найдут выхода, не очень-то хорош. Бог, который осуждает людей на бесконечные страдания, потому что они не успели что-то сделать, сказать, правильно уверовать за короткий отрезок времени, именуемый жизнью, – из такого Бога не выйдет героя хорошего романа.

Насколько приятнее сюжет, в котором все вместе возрадуются доброму Божьему миру, без стыда и осуждения, миру, где справедливость совершится и всякая неправда выправится! Это самый лучший, самый замечательный, исполненный любви, открытый для всех исход мировой истории.

Вопреки любым возражениям – а возражения у людей находятся, и немало – нельзя не признать, что именно о таком конце должно мечтать любому христианину. Мы сможем честно признать непростую, порой извращенную природу человеческого сердца, предоставить любви полную свободу, без которой ее не может быть, а значит, допустить и дурной выбор и все же верить, что Божья любовь больше, сильнее, крепче всего этого.

Человека, придерживающегося таких убеждений, другие христиане не вправе объявить чужим себе, «нехристианином»: эта дискуссия продолжается тысячелетия, в ней накопилось множество различных точек зрения, и почему бы нам не относиться друг к другу с уважением и любовью даже в споре?

А теперь образ, возникающий в последних главах Библии.