Любовь под маской льда

Приняв решение, Александра взяла блокнот со стола и написала короткую записку. Выйдя из офиса Гранта и поднимаясь к себе, она черкнула пару слов Памеле — такие мелкие дела помогали не думать о своем горе. Но тут таилась опасность другого рода. Не глядя под ноги, Александра споткнулась на последней ступеньке и пролетела вперед, остановившись у стены. Оглянувшись на лестницу, она издала истерический смешок: на ступенях лежала ее туфелька. Учитывая, что она точно так же, как известная героиня, убегает от своего принца, можно провести параллель. Скинув вторую туфлю, Александра взяла обувь в руки и пошла в свою комнату быстрым шагом. Войдя, она положила туфли в гардеробную, сняла платье и потянулась за привычными джинсами и футболкой.

Сказки, напомнила она себе, хороши лишь на страницах книг, в жизни же все иначе. По крайней мере, в ее жизни, где определенно нет места настоящей любви. Если она хочет двигаться вперед, нужно закрыть дверь в прошлое, позабыть о счастливых мечтах о Гранте Сантосе и долгой жизни с ним.

Глава 15

Грант снова взглянул на телефон — должно быть, раз в десятый за последний час. Экран был по-прежнему темным. Он подавил в себе желание написать сообщение. Прошло уже три дня с тех пор, как он вернулся в офис и не нашел там никого. Лишь на столе лежала короткая записка от Александры. Немногословная, выдержанная исключительно в деловом стиле. Он перечитывал ее столько раз, что бумага стала мягкой. Текст гласил: «Мистер Сантос! Что касается цветов с пикника, персонал больницы позаботится о них. Относительно приготовлений к гала-вечеру в Метрополитен-музее я свяжусь с Лорой и Джессикой. Что же до отношений между нами, я убеждена, что в наших интересах оставить их сугубо профессиональными. Это положительно скажется и на деятельности наших компаний. Спасибо за те возможности, что вы мне предоставили. Искренне ваша, мисс Мосс».

Отчего-то подпись особенно разозлила Гранта. Ему вспомнилось, как накануне «мисс Мосс» стонала в его объятиях, широко расставив ноги. Рывком открыв ящик стола, он бросил туда телефон и задвинул его, а потом откинулся на спинку кресла, закрыв ладонью лицо. Разве может он винить Александру за побег? Он не дал ей ни единого шанса объясниться — сказал ужасные слова, совсем так же, как и она когда-то. Только она сделала это в попытке защитить его, а в его высказывании не было ничего, кроме гордыни и страха снова обжечься.

Вспоминал Грант и то, как спустя двадцать минут он вошел в комнату девушки и обнаружил, что она уехала, оставив все, что он ей купил, включая украшения и длинное зеленое платье. У него словно открылись глаза. Отчаянно ругая себя, он задавался вопросом, как у него не хватило проницательности, чтобы понять: перед ним именно та добросердечная, милая девушка, в которую он когда-то влюбился, и она никогда не была другой. Правда, сейчас она повзрослела и стала еще более обворожительной, уверенной в себе, естественной.

Грант поднялся и принялся шагать по офису — некогда любимому, олицетворявшему собой все его победы и достижения, сейчас же казавшемуся золотой клеткой. Он заработал миллионы — но для чего? Мать выбрала маленький домик, который был ей дороже особняка на побережье или какой-нибудь роскошной виллы. Вокруг него крутились лишь люди из Нью-Йорка, но их он едва знал… Пожалуй, гибель главаря наркосиндиката была самым выдающимся свершением, но и это не принесло Гранту душевного равновесия. По-настоящему счастлив он был только рядом с Александрой, но теперь все кончено, и виноват в этом он сам.

В этот момент какое-то движение на камерах наблюдения привлекло его взгляд. Грант молча наблюдал на экране, как из лифта вышел Финн с цветочной композицией в руках и направился к столу Джессики. Он был один. Вскоре подошла Лора и, обозрев букет, одобрительно кивнула. Улыбнувшись, Финн направился назад к дверям лифта. Грант моментально сорвался с места, еще до конца не понимая, что собирается сделать.

Он вышел к лифту как раз в тот момент, когда двери его открывались. Последовав за Финном в кабину, он нажал кнопку десятого этажа, где располагались многочисленные кофейни. Двери закрылись, мелодичная музыка прозвучала над головой, а потом воцарилось гнетущее молчание. Грант не знал, как начать разговор: спросить про Александру? Завязать деловую беседу в надежде, что Финн что-то скажет? Подумать только, он всегда был успешным собеседником, и с кем — международными магнатами, удачливыми и предприимчивыми людьми, — а сейчас не в состоянии даже составить предложение. Так они и спускались, лифт добрался до сорокового этажа, когда Финн наконец произнес:

— Я был с ней, когда она потеряла ребенка.

Грант не проронил ни слова. Единственным знаком того, что он услышал сказанное, был резкий вздох. Но внутри его все разрывалось на части.

— Спасибо, — наконец произнес он и, подняв глаза, поймал взгляд Финна. В нем были жалость и раздражение — сочетание, очень разозлившее Гранта.