Любовь под прикрытием

Я проснулась счастливой. В окно заглядывало нежное, утреннее солнце, в щёлку проветривания между створками струился запах хвои, свежести. Будто я не в Исфахане, а в Кисловодске. Чудесно! Кажется, я специалист по «недуманию про то, что будет потом». Оттого и счастлива!

Рафа рядом не было. Дверь в ванную была прикрыта, и мужских тапочек перед ней не наблюдалось. Занятный всё-таки обычай в Иране – в ванную-туалет заходить в особенной обуви, а потом ее снимать! Место, где очищаешься, видимо, у них считается нечистым…

Я подскочила с кровати, в зеркале отразилась моя фигура. Внезапно похудевшая. Но я всё-таки завернулась в простыню, стесняясь того, что при свете дня Раф увидит лишний жирок на моих бёдрах. И пузико никуда не деть, кругленькое весьма.

Это всё сырки! Боже, я б сейчас съела парочку или даже десяток, а нету…

Тихонько, на полупальцах, я подкралась к ванной и заглянула в дверь. Раф брился. Я замерла, подглядывая. Господи, какая у него спина потрясающая! Одни мышцы под смуглой кожей, ни жиринки! Широкие плечи и узкая талия. Жаль, белое махровое полотенце с вензелями скрывает то, что ниже.

Сердце моё тихо радовалось. Бреется. Мой хороший! Будто мы дома! И я готова верить, что мы на самом деле муж и жена. Я бы вот так всегда смотрела, как он бреется,и была бы счастлива. Я неловко оперлась на дверь, та раскрылась пошире,и Раф увидел меня в отражении.

– Привет, – удивился он, прекращая движение станком по покрытой белой пеной щеке, словно на него бреющегося никогда не смотрели. – Я недолго, скоро освобожу ванную.

– Привет! – ответила я и не ушла.

Очень хотелось припасть к его спине, обнять крепко-крепко и зацеловать, но с утренним светом ко мне вернулась робость. Тем не менее, я всё равно нагло не хотела уходить. Потеребила пальцами край полотенца, свисающего с крючка. Улыбнулась. Вот такая я наглая рожа: если не скажет освободить помещение, не уйду. В конце концов, мы уже видели друг у друга всё!

Раф понял это и, чуть склонив голову набок, улыбнулся в ответ. Глаза его тепло засияли:

– Скажи, где у тебя кнопка?

– Какая? – хитро взглянула на него я.

– Та, которая свет включает?

Я хихикнула и показала на своё тело:

– По словам некоторых, вот. Я же вся Кнопка. В крайнем случае заглушается через нос.

Он обернулся и ткнул мне пальцем в кончик носа. Совершенно бесцеремонно. Засмеялся.

– Нет, не выключается.

– Брак на производстве.

– Не брак, усовершенствование, – хмыкнул он и показал на станок: – Но прости, мне надо с этим закончить.

Ужас, какой сексуальный! Так бы и напала! Потому я лишь вздохнула, вспомнив про своё производство.

– Эх, наверное, на моём маленьком заводике всё без меня развалилось. Жалко…

– Не думаю, – спокойно сказал Раф, продолжая свое бритвенное дело. – Я назначил исполняющим обязанности директора Юрия Николаевича,твоего снабженца,толкового, на первый взгляд,товарища.

– О! – я округлила глаза. – А договор с молочниками? Он же в машине остался.

– Передал. И сказал, что ты должна уехать по семейному делу. А я ему голову откручу, если он в твоё вынужденное отсутствие накосячит. Он испугался. Будет стараться.

Я моргнула: ничего себе! А потом выдохнула, переполняясь чувствами. Меня просто распирало.

– Спасибо! Ты даже не представляешь, какой ты замечательный! – Порыв благодарности снёс робость, и я обняла Ρафа сзади, вновь тая от его кожи, от его запаха, просто от него всего.

Οн замер сначала немного недоуменно, глядя на меня в зеркало. Потом отложил станок, положил свои ладони на мои. Склонил голову, задумавшись о чём-то. Казалось, что он с чем-то несогласен.

– Это тебе спасибо, – наконец, тихо сказал он, – за то, что ты… такая.

Я коснулась щекой его спины.

– Пусть с нами всё будет хорошо сегодня!

Ρаф улыбнулся, как маленькой:

– Должно быть. Разыграем эту пьесу, и потом всё будет хорошо. Мы вернемся в Москву, и всё будет, как прежде.

«Не хочу, как прежде! – упрямо подумала я. – Хочу, как сейчас! Всегда!»

А вслух я сказала:

– Ты и сегодня победишь Фариза, я уверена!

Раф негромко рассмеялся, отпустил мои руки и вновь взялся за бритвенный станок:

– Нет, сегодня я обязан проиграть, а то он передумает давать нам самолёт.

Господин Фариз и Раф от завтрака отказались, ограничились только крепким чаем и встали из-за стола в «царской» столовой с мрамором и позолотой. Я подалась вслед за Рафом, думая о поддержке, но он мягко остановил меня:

– Нет,тебе не стоит волноваться в твоём положении.

Женщины семьи Фариз мнοгозначительно заулыбались. Стоило мужчинам нас покинуть, я как псевдο-беременный «Остап Бендер» насладилась с лихвοй вοсторженнοй забοтой хозяек. После нашей гοрячей ночи с Рафοм пο аппетиту я вполне могла сойти за дважды беременную.

Местный завтрак вовсе не ограничивался круассанами, как у стройных французов,тут можно было наесться основательно. На белой европейской скатерти были расставлены иранские блюда со всей восточной щедростью.

– Это наан, пшеничные лепешки. Очень вкусно с джемом из инжира, – говорила мне госпожа Фарах.

– А я люблю с абрикосовым и со сливочным маслом, – заявила Сорайя.