Любовь под прикрытием

Водитель с обречённым видом вырулил с оживлённого проспекта перед площадью Накше- Джехан, которую, растянувшись на два километра по периметру, окружали двухэтажные галереи базара с одинаковыми арочными окнами, заострёнными кверху. Зėлёные квадраты стриженых газонов, желтоватые дорожки, пирамидальные кусты, фонтаны, повозки с красными колёсами и запряжёнными лошадьми всех мастей, растущий в небо двумя башенками, облицованный голубой плиткой вход в Гранд Базар и чуть позади величественный лазурный купол, – всё это было до боли знакомо. И я вдруг поймал себя на страхе – следовало признать: я чертовски боюсь вновь накосячить и хлебнуть той боли. После вчерашней ночи сердце ещё больше тревожилось за Любу. И какого чёрта я расслабился, сделал себя уязвимым? Ладно, – уговаривал я, – никто мне не гарантировал, что будет легко и просто.

Но сердце заколотилось еще быстрее. И это вместо так необходимой сейчас собранности и концентрации! Дурацкое чувство, что всё пойдёт не так, отнюдь не помогало.

Надо успокоиться! Я уставился в одну точку и принялся дышать, пытаясь переключить внимание только на то, как ноздри втягивают и выталкивают воздух. Не очень помогало.

Маленькая ладошка легла мне на плечо, другая накрыла отчаянно сжатый кулак. Я вздрогнул от нежного прикосновения, хотел было отодвинуться, но Кнопка моргнула, словно подмигивая мне обоими глазами,и по-дружески улыбнулась:

– Всё будет хорошо, Раф. Очень хорошо. Я точно знаю.

От неё повеяло тёплой, спокойной мудростью, словно шерстяным шарфом укутала. По моей спине пробежали мурашки,и за ними распустилось напряжение, сковавшее шею. Плечи опустились, в голове просветлело. Я удивился. Как это у неё получается?!

– Спасибо, – одними губами ответил я.

Мы всё равно уже опоздали… Пара минут пролетела в молчании и условном покое. Затем машина припарковалась, я выскочил на тротуар и склонился к салону:

– Не выходи! Я всё сделаю сам.

Захлопнул дверцу, не дожидаясь её ответа. Хоть бы обошлась без самодеятельности!

Пробежав через дворик средневекового караван-сарая с чайханой и обязательным фонтанчиком по центру, я ворвался в галереи. Чуть не сбил почтенную иранку и перешёл на шаг – привлекать к себе внимание не стоило. Тут наверняка куча полицейских в штатском. Гулкие,толстые стены, высоченные сводчатые потолки, запахи специй, деловитые люди и лавки по обе стороны с красочными товарами – настоящие улицы, пересекающиеся в купольных залах с зарешеченными круглыми отверстиями, пропускающими сюда свет и воздух.

Сколько раз бывал здесь, всегда меня накрывало чудом, будто я шагнул через портал в машине времени во времена эпохи Синбада. Даже сейчас, несмотря на напряжение и щелкающую возле меня в смартфоне домохозяйку, это чувство смешения времён вернулось. Да, шах Аббас в семнадцатом веке настолько качественно построил под себя этот «торговый центр» эпохи Сефевидов, что до сих пор были целы и подвальные помещения под склады,и расписная плитка, отвалившаяся лишь местами, и кирпичи,и мраморный пол.

Помимо гула людских разговоров, то справа, то слева раздавалось постукивание молоточков. Иранские базары – исключительное пространство, где ремесленники рождают свои товары прямо на месте, в самой лавке или в спėциальном помещении за ней, если есть кому заняться продажей. От лазурной медной посуды минокари, бронзовых ваз, ювелирных украшений рябило в глазах. Как было четыреста лет назад, так и осталось: и ремёсла,и изделия, которые купить можно только здесь, и даже некоторые семьи, уходящие хвостом династий в века, производящие настоящие произведения сувенирного искусства по неизменным технологиям, больше нигде в мире не существующим. Рай для туристов! Чего тут не было, так это магнитиков…

Впрочем, мне было не до сувениров. Просто отмечая боковым зрением платки, картины, мешки с яркими цветными специями, зелёные флаги и портреты Аятолл на громадных постерах под потолком, я направился прямиком по аллее к купольному залу. Тут по кругу продавали ковры и керамику, а в центре под мозаичным потолком, достойным отдельной истории, располагался голубой восьмиугольный бассейн – удобное место встреч, откуда потом легко можно затеряться в одной из четырёх многолюдных аллей.

Я остановился, не выходя на эту внутреннюю площадь, сделал вид, что меня страшно интересуют куски штампованной вручную ткани. А сам с предельным вниманием принялся осматривать пространство. На уровне второго этажа, в старых арках вместо стёкол и витражей были вставлены разнокалиберные деревянные двери, можно подумать, тут коммуналка для местных «Карлсонов» – ни одна лестница к этим дверям не вела. Скучающие молодые торговцы коврами стояли у лавки, одна женщина в чёрном озабоченно перебирала недорогие подделки, сложенные рулонами на деревянных платформах. Ещё двое типичных иранцев в клетчатых рубашках общались у высоких глиняных кувшинов. Снуло канючился у выхода в подсобку велосипед. Соглядатаев не видно, но и рыжей русской тётки тоже… Чёрт! Где же эта треклятая Вера?! Она ведь не могла уйти!