Любовь под ритмы рока

– Ложись, – повторила она, подталкивая меня к кровати за ширмой.

– Ладно, – я осторожно присел, а потом опрокинулся на спину, как она просила. – Что дальше?

– Есть какие-нибудь ощущения? – спросила она.

– Какие могут быть ощущения, если ты до сих пор там, а не на мне?

– Наконец-то к тебе вернулось чувство юмора! – вдруг рассмеялась Яна.

Я продолжал лежать, глядя в потолок.

– Что было потом, когда я вот так уснул? – поинтересовался я. – Между нами что-то было?

– Мы просто спали, – с этими словами она тоже забралась на кровать с другого конца и опустила голову на мое плечо. – Вот так.

Я почувствовал ванильный запах волос, ее дыхание прошло горячим потоком по моей шее, а затем ее рука нежно опустилась поверх моего плеча. Невидимый ток прошиб мое тело.

– А утром Светка сделала одно чудесное фото, – с этими словами Яна вытянула мобильник над нашими головами с включенной фронтальной камерой. – Закрой глаза.

– Я видел эту фотографию в интернете, – сказал я, прикрывая глаза.

– Это мой любимый кадр, – призналась она, а потом раздался щелчок камеры, которая сделала новую фотографию.

Потом мы пару минут просто лежали молча, прислушиваясь к дыханию друг друга.

– Что у тебя дальше по плану, Сталкер? – наконец спросил я.

– Не называй меня так. Ты всегда называл меня Веснушкой.

– Веснушка, – повторил я. – Тебе идет.

– Я привыкла.

– Но сейчас тебе больше подходит прозвище Сталкер. Сталкер – это тот, кто уделяет нежелательное навязчивое внимание к конкретному человеку, домогается и отслеживает его.

– Звучит просто ужасно.

– Прости. Ничего не могу с собой поделать. У меня такое впечатление, что ты готова в любой момент накинуться на меня.

– Ты снова стал таким же невозможным, как в самом начале нашего знакомства, – хихикнула она, удобнее устраиваясь на моем плече.

– Если в начале я был невозможным, то каким я был потом?

– Ты был… собой, – тихо произнесла она, выдержав паузу, прежде чем ответить.

В следующий момент она поднялась и села сбоку от меня, ее голова склонилась над моим лицом. Я был в ловушке. Мне показалось, что она сейчас поцелует меня. Ее губы скользнули к моим губам, и я в секунду потерялся в этом поцелуе. Определенно, между нами была какая-то химия. Но я не мог поверить в то, что между нами могла быть любовь.

– Ты что-нибудь вспомнил? – спросила она, оторвавшись от моих губ.

– Я пытался, но нет.

Она вздохнула и сползла с кровати, оставляя меня одного.

– Мне пора ехать, – сказал я, тоже поднявшись с кровати. – Спасибо за попытку оживить мои воспоминания.

– Я не отступлюсь, – сказала она, то ли напористо, то ли грустно.

На следующий день мы с Владиславом отправились на встречу с Михаилом, которую тот решил провести в ресторане. Нужно было решать глобальный вопрос насчет двух отмененных концертов на стадионах Санкт-Петербурга.

– Гедеон, ты же не против, если к нам на обед присоединится мой друг Вернер Вайснер? – поинтересовался Михаил, едва мы оказались в отдельной кабинке за столиком и заказали напитки. – Он так сильно переживал за тебя и хотел бы лично выразить радость в связи с твоим выздоровлением.

– Ты, наверное, не помнишь вашу последнюю встречу? – Владислав вопросительно глянул на меня.

Я, конечно, знал, кто такой Вернер Вайснер. Мало кому в музыкальных кругах было не знакомо имя известнейшего мирового продюсера, но я не мог вспомнить никакую встречу.

– Я не против, если он присоединится к нам, – отозвался я. – С удовольствием побеседую с ним.

Спустя буквально четверть часа за нашим столиком уже сидел сам Вернер Вайснер в своем ярком эпатажном клетчатом костюме темно-зеленого цвета и в очках с коричневой оправой.

– Гедеон, я так рад, что все обошлось. Досадно, что с тобой случилась амнезия. Но, знаешь, возможно, это даже и к лучшему, – сказал он, не сводя с меня цепкого взгляда. – Ведь теперь у меня есть второй шанс, чтобы предложить тебе сотрудничество.

– Гедеон, – Владислав повернулся ко мне с напряженным взглядом. – Вернер имеет в виду, что он уже…

– Ах, Влад, мой хороший! Не мог бы ты дать мне возможность самому поговорить с этим талантливым юношей? А еще лучше, если вы оба, ты и Миша, оставили бы нас с Гедеоном для важного разговора тет-а-тет.

– О чем пойдет речь? – спросил я Вайснера, когда Влад и Михаил вежливо удалились.

– Об этом, – с этими словами Вернер Вайснер извлек из своего портфеля несколько листов с текстом, напечатанным мелким шрифтом. – Контракт. Ты и я. Что скажешь?

Он взял ручку и написал в углу листа многозначную цифру, которую, задумавшись, позже дополнил еще одним нулем.

– Два года. Альбом на английском. Выступления в лучших концертных залах Европы. С полной поддержкой моего лейбла. Оглушительная сольная карьера. Для тебя, – отрывисто проговорил он. И у меня вдруг появилось ощущение, что подобный разговор уже когда-то был.

– Я не заинтересован в сольной карьере.

– Так, малыш. Я тебя не тороплю. Ты просто возьми этот контакт с собой, изучи его внимательно, подумай на досуге. А как будешь готов, просто позвони. – Он положил поверх бумаг свою визитку. – Просто позвони. И дядя Вернер все сделает.

Яна