Любовь правил не соблюдает (СИ)

— Я бы хотел принести свои поздравления, глава Лань, — произнес он вкрадчиво, — однако, как честный человек, ратующий за истину, не могу этого сделать. Боюсь, произошло страшное недоразумение.

Лань Сичэню понял, куда он клонит, однако ему удалось сохранить безмятежность.

— Прошу прощения, — сказал он тем не менее, — но я не совсем понимаю, какое недоразумение может быть в заключении брака между свободными мужчиной и женщиной. Дядя — человек холостой, и госпожа Мэн, как я понимаю, не связана никакими обязательствами. Насколько мне известно, для свадьбы нет никаких препятствий.

— О, в юридическом плане — никаких, это совершенно верно, — усмешка Цзинь Гуаншаня стала чуточку шире. — Однако я осмелюсь предположить, что от вашей семьи ускользнули некоторые подробности. Это неудивительно, ведь орден Гусу Лань всегда славился своей чистотой, нравственностью и высокими моральными ориентирами. Достопочтенный наставник Лань наверняка просто не знает, кем является женщина, с которой он…

Лань Сичэнь вскинул руку, не давая договорить.

— Знает, — с обманчиво мягкой улыбкой произнес он. — В нашей семье ценят честность, и госпожа Мэн была честна с моим дядей. Я также знаю все, что вы сейчас собирались мне сообщить.

— Знает и все равно… собирается взять в супруги женщину подобного сорта? — вкрадчиво протянул глава Цзинь, и Сичэнь даже спиной почувствовал, как заледенел Яо. Это придало ему сил парировать:

— Люди не делятся на сорта, они не чай, — сохранять мягкий тон сейчас требовалось немало усилий. — Право на брак священно для всех. Даже осужденные на казнь убийцы могут совершить свадебные обряды, а на госпоже Мэн нет подобных тяжких преступлений. Если вы не готовы принести нашей семье поздравления — я пойму и уж тем более не стану настаивать. Однако я весьма настойчиво прошу вас впредь держать ваше личное мнение при себе, ибо наш орден не потерпит проявления неуважения.

Лань Сичэнь кивнул — ровно так, чтобы удержаться в границах вежливости, — и, плавно развернувшись, увлек Мэн Яо в сторону ставки Гусу Лань.

Сейчас проходить через толпу удавалось гораздо проще — возможно, потому, что Сичэнь почти не замечал никого на своем пути. Разговор с Цзинь Гуаншанем дался ему тяжело, оставив после себя горький осадок. За дядю он не беспокоился: во-первых, тот за двадцать лет исполнения обязанностей главы ордена поднаторел в решении дипломатических конфликтов, а во-вторых, его авторитет был непререкаемым. Большинство глав либо учились у него сами, либо посылали на обучение своих сыновей, и всем будет проще сделать вид, что они ничего не знают и не понимают.

Куда больше Сичэня волновал Мэн Яо. Ему еще сразу после победы бросились в глаза его резко повзрослевшее лицо и неестественно сосредоточенный взгляд, но тогда Лань Сичэнь списал это на нервное напряжение. Шпионить при Вэнь Жохане — то еще испытание, а убить такого сильного заклинателя — деяние выдающееся, тем более, что вся обстановка в тот момент была крайне напряженной. Ничего удивительного, что Яо, когда он оказался в лагере союзников, едва ли не трясло.

Однако и последующие дни не принесли успокоения. Наоборот, при каждой новой встрече казалось, что Яо становится все более и более взвинченным. Натянутый как струна, он улыбался этой своей ласковой улыбкой, от которой у Сичэня сжималось в нехороших предчувствиях сердце.

Вот и сейчас Яо шел рядом с ним, аккуратно попадая в такт и продолжая улыбаться, однако Сичэнь, чья рука почти соприкасалась с рукой Яо через рукав, ощущал, что пальцы его подрагивают. Стоило из толпы исчезнуть золотистым одеяниям, Яо произнес негромко почти срывающимся голосом:

— Сичэнь-гэ, я благодарен тебе за защиту, но… Но, боюсь, это все только усложнит. Правда скоро вскроется, и глава Цзинь будет в ярости. Я бы очень хотел поехать с тобой в Облачные Глубины, однако он ни за что не позволит…

— А-Яо, — Сичэнь усилием воли поборол желание приобнять друга за плечи. — Пожалуйста, успокойся. Я не сказал ни слова неправды. Мы действительно едем домой на свадьбу.

Яо остановился, глядя на него с изумлением, и его едва не сшибли с ног. Сичэнь успел подхватить под локоть и увлек дальше, благо до его палатки осталось совсем немного.

— Если не веришь мне, — переступая ее порог, заявил Сичэнь, — прочитай письмо своей матушки. Наверняка она написала тебе о том же самом.

Он вручил Мэн Яо конверт и приготовился ждать. Тот, однако, медлил, сжимая края конверта самыми кончиками пальцев.

— Сичэнь, это была очень глупая шутка! — Не Минцзюэ ворвался в палатку подобно урагану. Яо он даже не заметил, пролетев мимо него и устремившись к Лань Сичэню. — Что ты наплел Цзинь Гуаншаню?

На этот раз Сичэнь не выдержал и возвел глаза к потолку.

— Я сказал правду, — повторил он. — Минцзюэ-сюн, ну уж ты-то должен помнить, что в Гусу Лань ложь запрещена. Мы едем на свадьбу!

— Если это правда, то твой дядя сошел с ума! — рявкнул в ответ Не Минцзюэ. — Как можно жениться на проститутке?

Мэн Яо, все еще прижимающий к груди конверт, издал приглушенный возглас. Не Минцзюэ обернулся на звук и нахмурился еще сильнее.