Любовь правил не соблюдает (СИ)

— Хорошее, — вздохнул Мэн Яо и, упреждая новый укоризненный взгляд, поспешил добавить: — Для тебя хорошее, Сичэнь-гэ. Люди Цишань Вэнь наконец-то обыскали каждый закуток и, убедившись, что тебя здесь нет, ушли из города. Вот уже несколько дней как о них ничего не слышно.

— Это действительно хорошие новости! — оживился Сичэнь.

Он засиделся на одном месте, не имея возможности даже послать о себе весточку. Дядя наверняка сходит с ума от беспокойства, и Ванцзи тоже. Прошло уже столько времени, наверняка защиту Облачных Глубин и восстановили, и усилили. Туда уже можно вернуться, не рискуя больше драгоценными трактатами. Мешочки цянькунь, конечно, вещь незаменимая, но хранить в них хрупкие рукописи все же неслыханное варварство.

Облик Яо, потупившего взгляд и потерянно ковырявшего палочками в плошке с рисом, заставил вернуться с небес на землю. Воодушевление сменилось жгучим стыдом. Лань Сичэнь сам поманил этого прекраснодушного молодого человека новым миром — а вот теперь готов бросить все и сорваться с места.

— А-Яо, — позвал он тихонько и очень мягко. — Пожалуйста, посмотри на меня!

Тот поднял взгляд. На долю мгновения попытался улыбнуться, но тут же, опомнившись, стер со своего лица любезную маску. Без нее этот шестнадцатилетний юноша выглядел взрослее и измученнее. В груди Сичэня кольнуло, словно под сердце воткнули тонкую, безупречно острую иглу.

— А-Яо, — произнес он, тщательно подбирая слова. — Когда я только пришел в себя достаточно, чтобы осознавать, где я и кто мой спаситель, я обидел тебя. Не спорь! Я не понял этого тогда, но понимаю сейчас. Я сказал, что считаю своим долгом отблагодарить тебя… И это было неправильно. Я благодарен тебе: и за спасение, и за кров, и за заботу обо мне. За то, что в эти страшные дни, ты, разбив грозящее мне одиночество, стал мне и другом, и братом. Но пытаться… рассчитаться с тобой за то, что ты хороший человек — это отдает лицемерием.

— Сичэнь-гэ не умеет быть лицемерным, — Яо не улыбнулся, лишь в уголках его губ обозначились два мягких полукруга. — Ни одно из дурных качеств не присуще ему.

— А-Яо слишком добр, — настала очередь Сичэня потупиться, кончики его ушей горели и — наверняка! — полыхали. — Однако теперь я спрошу по-другому. Я хочу тоже сделать что-нибудь хорошее для тебя. Не в благодарность, не перебивай! А потому что у таких хороших людей, как ты, не может быть в жизни только черная полоса. Ты назвал меня старшим братом, и я хочу подарить своему младшему брату радость.

— Старший брат уже учит меня, — Яо снова помешал палочками рис, который совсем уже потерял первоначальный вид. — Я за несколько недель узнал от него больше, чем за всю свою предыдущую жизнь.

— И у тебя отлично получалось! — ободряюще улыбнулся ему Сичэнь, и вдруг решение, такое простое и лежащее на поверхности, наконец сформировалось в его мозгу. — Тебе обязательно надо продолжать! А-Яо, пойдем со мною в Облачные Глубины! Я уже говорил, но повторю снова: дядя рад будет такому ученику, как ты. Ты сможешь быстро наверстать упущенное.

Ему казалось, что его друг должен обрадоваться подобному предложению. Мэн Яо был не только способным, но и прилежным учеником, получаемые знания ценил и наставления уважал. Лань Сичэнь не сомневался, что попросить об обучении самому Яо мешали исключительно скромность и привычка ставить себя на несколько ступеней ниже тех, кому больше повезло с рождением.

Однако Мэн Яо отнюдь не выглядел радостным. Он снова опустил взгляд, даже ссутулился, а плечи его, дрогнув, поникли.

— Прости, Сичэнь-гэ, — на грани слышимости произнес он. — Это очень щедрое предложение, и я благодарен за него, правда! Но я… я не могу.

— Почему? — Лань Сичэнь, получивший однажды однозначное разрешение на прикосновения, теперь действовал решительнее. Он вынул замурзанные палочки из рук Яо и сжал его подрагивающие пальцы в своих ладонях. — Почему, А-Яо? Что тебя держит в этом месте?

Мэн Яо на несколько мгновений прикрыл глаза. В какой-то момент Сичэню показалось, что тот не захочет говорить вовсе, и начал лихорадочно перебирать в уме все возможные и невозможные аргументы, однако Яо, тяжело и обреченно вздохнув, наконец произнес:

— Деньги, молодой господин Лань, — он сказал это, не поднимая глаз и не решаясь больше называть Сичэня братом. — Этому презренному нужны деньги. Даже если из меня и получится заклинатель, то пройдут годы, прежде чем я смогу заработать этим трудом, а здесь мне все-таки платят.

— Деньги? — недоуменно переспросил Лань Сичэнь. Его задело, что Яо перешел на официальный тон, однако он не мог винить его за это: друг боялся оскорбить его разговором о низменном предмете. — Но Яо, в Облачных Глубинах тебе не нужны будут деньги. Тебе не придется платить за проживание, и одежду мы нашим адептам всегда выдаем сами. Ты способный ученик, так что и оружие мы подберем для тебя с радостью. Иметь в своих рядах такого адепта — честь для любого клана.

Однако Мэн Яо, словно зачарованный, продолжал качать головой.