Любовь прекрасна

Они остановились в пустынном саду рядом с кустом жасмина, издающим тяжелый запах, который разливался в насыщенном влагой воздухе. Не говоря ни слова, Стэнли обнял ее и, прижимая к своей груди, всматривался в ее лицо, будто пытался отыскать что-то важное. Темный блеск его глаз выдавал отчаянную страсть, которая рвалась наружу. Время остановилось. Они бесконечно долго не в силах были оторваться друг от друга. И хотя ему удалось обуздать первый бешеный порыв, она чувствовала, как трепетало его тело.

Стэнли нарушил молчание.

— У тебя такая необычная улыбка, — сказал он.

— Это ты действуешь на меня так. — Ей казалось, что голос звучит спокойно и ровно, несмотря на обжигающий поцелуй.

— Ты хочешь, чтобы мы продолжили то, что начали?

— Да.

В его смехе звучало удивление и восхищение.

— Даже если это приведет нас к безумию?

— Я знаю, как это бывает. — Она подняла руку и показала ему бьющуюся, словно маленький молоточек, голубую жилку на своем запястье.

Обхватив ее руку длинными пальцами, он приник губами к тому месту, где билась тонкая жилка. Ленни отклонила голову, наблюдая за ним и чувствуя странную слабость в коленях. Она быстро протянула руку и дотронулась до его шеи, где одна из артерий вела свой путь к его сердцу. С удовлетворением ощущая, что и его пульс бешено колотится, она пробормотала:

— Я не смею рисковать снова. Это приносит такую боль, если вдруг понимаешь, что ошибся.

— У тебя так было с ним? — Его голос был бесстрастным, но она без труда угадала в его вопросе скрытую ревность.

Ленни, нахмурившись, медленно провела рукой по его шее, но не отняла ее, а оставила на его груди.

— Да, — призналась она, потому что хотела, чтобы между ними не было никакой лжи. — Но хотя я сейчас уже не тот человек, что была, когда понятия не имела о любви, о страсти, у меня не хватит смелости предаться этому снова.

— Ты боишься?

— Да.

— Я тоже. — Его голос был полон чувства. — Годы, которые сформировали меня, прошли в доме, где я получил достаточно оснований для этого. Мой отец думал, что он вправе изменять и мучить мою мать.

— Почему она терпела?

Он пожал плечами.

— Одному богу известно. Она не была счастлива, но я был слишком мал, когда они умерли, чтобы понять что к чему.

— И тогда ты переехал к Сомсу и…

— …тете Майре. — Его жесткие черты смягчились. — Да, они любили меня и позволяли мне делать ошибки. Именно они стали для меня примером другой, более здоровой семейной жизни. Но свой первый урок я усвоил надолго.

— Бедный Стэнли! — Ленни обняла его.

— Ты жалеешь меня? — спросил он не без удивления.

— Жалею маленького мальчика, каким ты был, и очень счастлива, что Сомс и его жена любили тебя. — Она нежно коснулась тыльной стороной ладони его щеки. — Я лучше пойду.

— Спокойной ночи, Леонора.

Прежде чем уйти, он мягким движением пальцев провел по контуру ее губ с такой сосредоточенностью, как будто ничего важнее для него не существовало, затем на мгновение плотно прижал свои пальцы к ее губам. Ласка заставила ее пульс взвиться ракетой. Ленни ужаснулась открытию, что даже нежное прикосновение способно вызвать в ней бурю чувств. Он больше не целовал ее. И хотя Ленни была несколько разочарована, она не могла не восхищаться его уважением к ее чувствам. Он наверняка знал: одного его намека достаточно, чтобы она уступила.

Когда он ушел, Ленни поднялась на лифте и вошла в квартиру. Улыбаясь, она прислонилась к двери, ее сердце билось так, словно она бегом взлетела по лестнице… Что-то заставило ее подойти к окну.

Стэнли стоял внизу рядом с машиной. Заметив ее, он поднял руку, слегка помахал, затем сел в автомобиль и уехал. Ослепленная счастьем, таким хрупким и вместе с тем очевидным, она не смела шелохнуться, словно боялась расплескать его. Я люблю его, думала она. Я люблю его так сильно, что даже не могу определить границы этого чувства! Не важно, что он пока не любит ее. Это придет. А если нет, подумала она, все еще взволнованная бездонностью своих переживаний, даже безответная любовь — награда свыше. И она не смеет отказываться от этого чувства! О, она будет страдать, если не дождется взаимности, но она любит его, и этого достаточно. Ленни задернула занавеску и отошла от окна.

Следующий день оказался полной противоположностью предыдущему. По почте пришел вызов к дантисту, управляющий строительством одного из домов позвонил и сказал, что гранитные скамьи прибыли разбитыми на три части и заказчик не находит себе места от ярости. С другого объекта сообщили, что крыша, которую она проектировала, не подходит к дому, а в довершение всего позвонила мать — напомнить, что Ленни обязана приехать на золотую свадьбу родителей Билла.

— Я прилечу, — пообещала девушка и быстро добавила: — Может быть, я буду не одна.

Мать спросила:

— Одна спальня или две?

— Ты обязательно должна быть такой прозаичной? — заметила Ленни и, к своему удивлению, рассмеялась.

— Теперь такое время, ничего удивительного! — оправдывалась Розмэри. — Лучше спросить, чем поставить кого-то в неловкое положение.

— Две спальни, — сказала Ленни, но что-то в ее голосе заставило Розмэри усомниться.