Любовь принцессы

Диана тоже могла бы быть не той, знакомой ему Дианой, а принцессой Уэльской, то есть выглядеть поважнее и повлиятельней, чем большинство из здесь присутствующих, но, слава Богу, она еще не утратила непосредственности. Молодость и веселость, хоть и притупленные страданиями, все еще бурлили в ней. Конечно, она была совершенно иной, особой породы, говорил он себе, и ее привлекательность была выше этого несколько гнетущего великолепия.

Наконец ему удалось добраться до Дианы. И хотя вокруг них теснилась и раскачивалась толпа танцующих, это было их время. Они старались смотреть друг на друга как можно более безразлично, понимая, что их тайна может раскрыться из-за одного лишь любопытного взгляда. К счастью, никто на них не смотрел, но все же им нельзя было забывать об осторожности.

Под утро, плотно позавтракав, под нарастающее звучание гимна «Боже, храни королеву» Джеймс удалился. Он ощущал себя каким-то опустошенным. Нет, он ни за что не согласился бы упустить такой редкой, фантастической возможности наблюдать эту словно ожившую сцену из жизни старой Англии, в которой элегантность традиций переплелись с неброским великолепием старинного богатства.

Однако это был вовсе не тот вечер, воспоминания о котором он будет бережно хранить в памяти. Такой вечер случился в его жизни позже, в мае 1989 года, — то был прием по поводу шестидесятилетия Рейн Спенсер. Ее супруг, граф Спенсер, устраивал танцевальный вечер в ее честь в Олторпе, и Диана пригласила Джеймса.

Джеймс никогда раньше не был в Олторпе, нортхемптонширском родовом поместье Спенсеров, но много слышал о нем от Дианы и давно мечтал побывать там. Но самое замечательное, как сообщила она ему взволнованно, это то, что принц Чарльз не собирается ехать туда и у них будет возможность побыть вместе.

За обедом, предварявшим бал, Диана со своими сестрами Джейн и Сарой и братом Чарльзом расположились за небольшим столиком. Было бы слишком откровенно пригласить Джеймса на обед, который предназначался исключительно для семьи и семидесяти самых близких друзей, и поэтому он столовался в одном из домов местных жителей. Благодаря строгости и простоте этой прочнейшей британской традиции, Джеймс, как большинство людей его круга, не чувствовал никакого стеснения, останавливаясь на постой в совершенно незнакомом ему доме.

Почти по всей Англии это протекало приблизительно одинаково. Как правило, хозяйка выходит навстречу вам после того, как вы потратили добрый час в попытке найти удобный подъезд к дому. Она дает распоряжение своему отпрыску или одному из близких друзей проводить вас в вашу спальню и показать, где находится ванна, а затем вас приглашают выпить чашку чая или чего-нибудь покрепче. Между гостями завязывается вежливая и оживленная беседа, пересыпанная добродушными шутками и постоянными представлениями новоприбывших. Нередко вам выпадает делить комнату с кем-нибудь, с кем вам, возможно, уже доводилось встречаться, например, по дороге из Лондона. Все продумывалось до мелочей.

Около семи вечера в доме начинается робкое шарканье, поскольку каждый слишком воспитан, чтобы первым занять ванную комнату. Наконец дом приходит в движение, хлопают двери, льется вода, все прихорашиваются, наводят лоск и «чистят перышки».

Постепенно гости собираются внизу, в гостиной, и тогда благодушное остроумие, с которым их тут встретили, уступает место светской чопорности, которая более соответствует вечерним туалетам. И в просторной комнате гостей, затихших в благопристойных позах и потягивающих шампанское или что-нибудь покрепче, не может не посетить ощущение остановившегося времени, ощущение, что сейчас они исполняют точно такой же ритуал, какой из поколения в поколение соблюдался их предками.

Наконец безлюдный Олторп оживает, по всему фасаду зажигаются огни, и он сбрасывает свой привычный унылый облик школы для мальчиков-сирот. Вереницы огней тянутся по дороге, выхватывая на мгновение из темноты уголки волшебного парка с мирно пасущимися овцами. Возбуждение и оживление царят в зале Палладиума, где собираются гости: соскальзывают с плеч теплые шали, подается шампанское и слышны приветствия и поцелуи. Джеймсу понравилось холодное достоинство помещения, его высокие потолки, во всю длину стен — сцены из сельской жизни работы Джона Вуттона, бюсты государственных деятелей, мраморные столики, китайские вазы с пышной зеленью и стулья со спинками, украшенными гербом Спенсеров.

Оказавшись в большом зале со старинной галереей, Джеймс тотчас увидел Диану, которая искала его. Она взяла его под руку, украдкой чмокнула в щеку и повела на экскурсию по своему дому. Она хотела, чтобы он увидел все. Она очень гордилась Олторпом и признавалась самой себе, что ей хочется, чтобы дом произвел впечатление и на Джеймса.