Любовь против (не)любви

Тем временем оказалось, что с другой стороны дороги в лесу была полянка, и с этой полянки к нападающим подвалили ещё человек двадцать. Ну куда там разбойникам — какие ж там разбойники! И одеты прилично, и оружие хорошее. Но… Стерегли одного бойца, одного безоружного старика и двух мальчишек. А получили двух безоружных и двух некромантов. И если кто-то видел, как Жиль управлялся с разбойниками по дороге в Телфорд-Касл, и потом ещё с покойниками в самом замке, и не сделал для себя никаких выводов — то он дурак, а дураков не жаль, как говорят решительно все чего-то стоящие люди.

Эх, десяток бы он просто положил, и всё, ну устал бы потом, да это не беда. Всё же самый лучший способ взять чью-то жизнь и отдать, куда следует — он и самый затратный по силам. А вот те, кто ждал на дороге, выглядели лишними, на всех силы не хватит, значит — придется прорываться.

Умертвить ещё троих, потом дёрнуть наружу абордажную саблю, закрутить над головой. Можно же и без магии, просто руками, так? А магия поможет защититься — попробуйте преодолеть защиту некроманта, а я погляжу на вас!

Всё верно, против одного всем двадцати разом не попрёшь, пятеро — и то мешали друг другу. Рубануть одному по руке, второму по шее, третьему в бедро. И лёгкие магически импульсы каждому — после кровопотери убить легче, на раненого нужно меньше сил, чем на здорового и бодрого. А потом — провалиться в тени, вынырнуть за спинами и пройтись по тем спинам — а что вы хотели, идиоты?

Да ничего, наверное, не хотели. Откатились — кто ещё стоял. Жиль воспользовался минутной передышкой и снял охранный медальон — ну, держись всё живое!

Сила толкнулась мягко и выплеснулась наружу, серебристые щупальца засияли на солнце. Даже жаль, что нападающие — простецы, и не оценят. Двоих щупальца просто выдернули оттуда, где были, подтащили к ногам Жиля, полумёртвых от страха, и добить их было совсем не трудно.

И те кони, которые ещё не разбежались, в этот момент уже не выдержали и дунули с места засады со всех своих конских ног. Раздались вопли и ругательства — кажется, кого-то сбросили, а на кого-то наступили копытом. Туда и дорога.

Повытаскивали кресты из-под одежды, думают — поможет, дураки. Одно слово — простецы!

Но смелые простецы, снова навалились впятером, и Жиль даже пропустил удар в бок, но ничего, он может долго терпеть боль, и у него, как у всякого некроманта, хорошая регенерация, плюс заглушающие боль магические татуировки. И перстни артефактные, два, поддерживать утекающую жизненную силу. Его просто так не возьмешь. Но нужно ускориться.

Эх, жаль, земля вся промёрзшая, не используешь. Может — снег? Щупальце подтащило к Жилю очередную жертву, тот был перепуган, но цел. Замедлить ему течение всех жизненных сил в теле, поднять пласт снега и пихнуть туда. Пусть замерзает. Кто ему виноват, что дома не сиделось? А Рональд на том свете будет держать ответ и за всех этих людей тоже, потому что потащил их в безнадёжный бой тридцать против одного.

Так и двигались понемногу — кого саблей, кого щупальцем, кому остановить сердце. Не подпускать к себе больше пяти разом. Держать защиту. И вырубать по одному. Эх, как пригодились тренировки в Ордене Луча! Если получится, нужно будет рассказать мастеру Леонардо. Нет, когда получится. Не если.

В тот момент, когда Жиль понял, что силы на исходе, на ногах оставалось десять человек врагов. Болел бок, и ещё он, растяпа, пропустил болт в бедро. Он мог остановить сердце ещё троим, и то — если подползут поближе. И, может, хватит сил проломить голову или две оружием. И Рональд ещё никак себя не проявил.

Сначала он сидел верхом на своём вороном жеребце и что-то командовал, потом конь ускакал, а куда делся всадник — Жиль не уследил. Что ж, нужно завершать эту дурацкую пьесу.

Жиль собрался с силой и погнал почти всё, что в нём ещё осталось, волной на живых. Кто-то из слабых или раненых может от такого и насмерть перепугаться, а кто покрепче — тех хоть просто потреплет. Волна прошла через нападающих — и стало тихо.

Это хорошо, хоть Жиль и не верил, что там не осталось живых, кто-то есть, сейчас оклемаются. Плохо то, что сам он завалился в снег и не мог даже просто стоять на ногах. И в тени в таком виде опасно — можно уже и не выйти обратно.

Ничего, полежать немного — и подняться. Но полежать не дали, подхватили под руки и поставили на ноги. Попытались — он не стоял, его нужно было держать.

Рональд Морни стоял перед ним, несомненно живой и даже почти целый, но опирался на палку. Сломал ногу, понял Жиль. С коня испуганного сверзился, что ли? Или копытом получил?

— А теперь я буду тебя убивать, отродье дьявола, — проговорил Рональд.

— Меньше пафоса, — прохрипел Жиль. — Тогда, может, что и выйдет.

— И так выйдет. Сначала мы прирежем тебя, потом найдём твоих разбежавшихся мальчишек, и старика тоже, они не могли далеко уйти. Или нет, их сначала. Джереми, нашёл?

— Нет там никого, ни коней, ни людей, следы как в пустоту уходят, — прокричал невидимый Джереми.

— Ищи лучше, не могли же они сквозь землю провалиться, — сказал Рональд. — Ты, наверное, гадаешь, за что?