Любовь с процентами

– Нет… – ответила Женя и как-то виновато посмотрела на меня. – Сегодня к ней пришел наш адвокат, и они долго говорили у папы в кабинете. А потом, после его ухода, она сказала, что мне надо поехать в лагерь, отдохнуть перед вступительными экзаменами. А я почему-то боюсь уезжать, да и странно все это, непонятно! У меня сложилось такое впечатление, что ей надо что-то решить, я очень мешаю ей принять это решение.

– Почему ты так думаешь?

– Потому что она потом спросила – не собираюсь ли я замуж? А мне, вообще-то, пока еще только девятнадцать. Я что, ненормальная – замуж так рано выходить?

«Нет, Женя никак не производит впечатление ненормальной, – подумала я. – А вот ее мама действительно ведет себя очень странно! Если разговор с адвокатом шел о завещании ее мужа, то на его оглашении должна обязательно присутствовать и Женя, так что вряд ли алвокат зачитывал какой-то документ. Тогда что же?»

– Женя, а адвокат сам к вам пришел?

– Нет, его мама вызвала, по телефону. Я слышала, она сказала, что у нее к нему есть какое-то очень важное дело.

Я напряженно раздумывала. Разумеется, я не собиралась сообщать Жене о том, что видела на кассете, снятой Станиславом Неделиным. Хотя, возможно, Женя и знает того мужчину с благородной сединой, но… Я считала себя не вправе посвящать юную девушку в такие подробности личной жизни ее матери.

– Я все никак не пойму – зачем же мама кого-то похоронила? – продолжала тем временем Женя. – Если у нее действительно кто-то есть, то не проще ли развестись, если мы так ей мешаем? А так – это ведь уголовное дело? Ее будут судить?! – Женя испуганно посмотрела на меня.

– Не знаю, Женя, – задумчиво сказала я. – Ведь очень сложно предъявить обвинение твоей маме в том, что она сделала это намеренно. Может быть, она и в самом деле ошиблась?

– Честно говоря, мне бы очень хотелось в это верить… – тихо произнесла Женя и снова смахнула слезу.

– Женя, у вас есть какие-нибудь родственники?

– Конечно. Но в основном со стороны мамы. А папины родители давно умерли. Мы с вами виделись в их бывшей квартире…

– Теперь понятно, почему все так быстро похоронили твоего отца, – сказала я.

– Но что, что же теперь делать?! – Женя опять чуть не плакала.

– Лучше всего тебе сейчас поехать домой и вести себя с мамой как ни в чем не бывало, – посоветовала я ей.

– Но, может быть, я могу вам чем-то помочь? Понимаете, мне будет очень трудно успокоиться, раз я опять не знаю, что с папой! – взахлеб заговорила девушка.

– Ус-по-кой-ся! – я со строгим видом подняла руку. – С твоим папой все в порядке, слышишь? И я постараюсь сделать все, чтобы все так было и дальше. Поверь мне, я знаю, что делать! А ты мне только помешаешь. Ну, ты будешь умницей?

Женя послушно вытерла слезы.

– Хорошо, – сказала она.

– Вот и отлично, – удовлетворенно откликнулась я и проводила ее до двери.

Оставшись одна, я задумалась. Я не покривила душой, сказав девчонке, что знаю, что делать дальше. Я уже выбрала мысленно одного человека из числа своих знакомых, который мог мне помочь. Этот человек был журналистом, работавшим в отделе криминальной хроники одной тарасовской интернет-газеты. Звали его Константин Рожков, и именно он способен дать мне необходимую информацию. Во всяком случае, я очень надеялась на это. Конечно, если бы Костик оказался не в курсе, я бы нашла еще кого-нибудь и рано или поздно выяснила бы все необходимое, но мне-то сведения эти нужны были как можно скорее. Желательно немедленно! И я набрала номер Рожкова.

* * *

– Привет, Иванова, привет! Не могу сказать, что я так уж рад тебя слышать, потому что подозреваю, что ты хочешь просто грязно меня использовать! – послышался в трубке насмешливый голос Костика, и я мысленно скривилась.

Рожков отличался жутким ехидством и язвительностью, и я – при всем желании – не назвала бы его милейшим в общении человеком. Но при этом Костик был очень компетентен в своей области. Статьи он писал талантливые, знал любопытные подробности из жизни как всех криминальных элементов нашего города, так и самых известных мастеров сыскного дела. Он был также в курсе многих преступлений прошлых лет, знал, кто чем занимался в былые годы и что эти люди поделывают сейчас. Поэтому мне был необходим его профессионализм, так что приходилось терпеть некоторые черты его характера. К тому же на Костика можно положиться в плане конфиденциальности: что-что, а держать язык за зубами Рожков умеет. И если бы он пошел на откровенность, то можно не опасаться, что он тебя, что называется, «сдаст». Главное, рассказал бы хоть что-то… Поэтому я заранее решила пропускать мимо ушей все его шпильки.

– Я тебя тоже очень люблю, Рожков, – улыбнулась я, отвечая на его реплику. – Мне действительно нужна твоя помощь.

– Нисколько не сомневался! – весело сказал журналист. – Только, знаешь ли, мое время стоит дорого.

– Ты подался в продажные журналисты, Рожков? – я сделала вид, что удивилась. – Как жестоко ты меня разочаровал!

– Я не продаюсь, Таня! – с пафосом отрезал Костик. – Я просто ценю свое время! Оно очень ценно – в профессиональном смысле.