Любовь с риском для жизни

– Как же вам удалось заставить моего братца приехать домой?

– Это нас не касается, Люси, – одернула ее бабушка, подмигивая Сэди.

Выходит, не всем известны причины ее появления здесь.

Минуту спустя вернулся Ник в сопровождении ее стофунтового друга. Увидев Сэди, Бумер сразу направился к ней, виляя хвостом.

– Ну как, малыш, отдохнул? – заворковала Сэди, обрадовавшись появлению знакомого существа в комнате, полной чужаков, и наклонилась, чтобы почесать его за ухом. Ник сделал то же самое, их руки соприкоснулись, щелкнула искра, и вверх по ее руке пробежал электрический заряд.

– Ему надо на улицу, – сказала Сэди и ринулась вон из кухни. Бумер бросился за ней. Сэди, конечно, не столько спешила вывести Бумера на прогулку, сколько искала возможность собраться с мыслями.

Едва они вышли и Бумер, обнюхав ближайшее дерево, задрал лапу, дверь скрипнула, и на крыльце появился Ник с большой миской в руках.

– У нас нет корма для собак, но, надеюсь, он не откажется от гренков с мясной подливой. – Он поставил миску на крыльцо. – Кстати, к вечеру обещают ненастье, станет еще холоднее, – сказал Ник, видя, что Сэди зябко потирает руки. – В Техасе в это время года никогда не угадаешь, как изменится погода в следующие пару часов. Напомни мне, пожалуйста, чтобы я дал тебе второе одеяло.

Сэди посмотрела на него, не зная, какими словами объяснить, что она хочет отсюда уехать. И руки она потирала скорее от внутреннего холода, сковывающего сердце.

– Спасибо. Спасибо за все. Но мы оба с тобой знаем, что мне тут не место.

– Не говори ерунды. – Он снял свою толстовку и накинул ей на плечи. – С чего ты взяла?

Сэди отвернулась, чтобы не видеть, как перекатываются мышцы у него на груди под футболкой и как искажается от боли его лицо.

– Нет, нет, я не могу оставаться. Это твоя семья. Я благодарна тебе за все, что ты для меня делаешь, но я лучше перееду в какой-нибудь мотель, чтобы никому не мешать.

– Мы обычные нормальные люди, и ты никому здесь не мешаешь.

Сэди посмотрела вдаль, на расстилающееся за оградой поле. Но нет, то, как они все любят друг друга, не назовешь обычным делом. Ей казалось, что это что-то особенное.

– У тебя и бабушка, и сестры, и малыш вот-вот родится… я тут лишняя.

– Что? – воскликнул Ник. – Кто тебе это сказал? Люси? Она иногда брякнет что-нибудь не подумав, но не со зла.

– Нет, нет, мне никто ничего не говорил, я и сама понимаю. Я не хочу отвлекать на себя внимание, когда наступает такой особый момент в жизни вашей семьи. Да и бабушка наверняка соскучилась по вас…

– Ах, да ты ее не знаешь, – перебил ее Ник. – Будь ее воля, она бы никуда нас не отпускала. Мы все до сих пор так и жили бы на ранчо, спотыкаясь друг о друга. Но она совсем не жаждет быть центром внимания.

– А где ты живешь сейчас? – спросила Сэди, оглядывая подстриженные кусты у крыльца и вдоль дороги. Бумер носился вокруг, нюхал землю, будто искал след. Неужели он чувствует себя здесь потерянным, как и она?

– В Далласе. Я меня там квартира. Но я редко там бываю, мне так отчего-то не по душе.

– А почему же твоя сестра говорит, что ты совсем не приезжаешь сюда?

– Кто? Люси? – На щеках Ника заходили желваки. – А, ей я не успел объяснить, в чем дело, извини. Я с ней поговорю.

Интересно, почему он уклонился от ответа на вопрос? Сэди вдруг почувствовала себя заинтригованной. Ей хотелось знать о нем больше, не только о вещах, касающихся его работы.

– Получается, ты знаешь обо мне все, а я о тебе – почти ничего, – заметила она.

– Ну да, где-то так. Хотя тоже не все.

– Чего же ты не знаешь?

– Расскажи мне про бухгалтера.

– Про кого? – Сэди не сразу поняла, о чем он спрашивает. – Ах, ты про Тома? – Она почти забыла о нем, поскольку Ник завладел всеми ее мыслями. Однако какое право он имеет допытываться? – Это тебя не касается, – с возмущением ответила Сэди.

– По всем признакам ты сейчас должна быть замужем и иметь детей, – сказал Ник, будто не слышал.

Внутри у Сэди закипел гнев. По каким таким признакам? Какое право он имеет судить о ее жизни, равно настоящей и прошлой? Будто он не знает, что нормальная жизнь теперь не для нее.

– Детей? Я? – рассмеялась Сэди, но у нее вышел не смех, а хриплый кашель. – Ничего более нелепого мне слышать не приходилось. Представляешь, каково это – удирать от бандитов, толкая перед собой коляску? Я не настолько эгоистична, чтобы завести детей, зная, что мне до конца жизни придется бегать с места на место.

Ник молчал, будто не мог подобрать слов для ответа. Может быть, он жалеет о сказанном?

Ах, не важно. Горькие слезы уже брызнули из глаз и покатились по щекам. Никогда в жизни семья не казалась ей более несбыточным делом. Какое будущее ее ждет? Переезды каждые полгода? Ни друзей, ни дома…

Ее плечи сотрясались от безудержных рыданий, слезы лились рекой. Ник не выдержал, порывисто обнял ее, прижал к груди и зашептал на ухо:

– Все будет хорошо, все наладится.

– Ты не знаешь… – всхлипывала Сэди.

Нужно срочно успокоиться и перестать себя жалеть. Она ведь держалась до сих пор, сейчас не время раскисать!