Любовь Сутенера

— Какого черта задавать идиотские вопросы! Убирайся к своему Фемистоклу!

— Ну вот, я так и думала, что сердишься, — без разрешения садясь напротив меня и одергивая платье на коленях, обтянутых моими любимыми черными чулочками, проворно заговорила Кэт. — Ты просто не понимаешь мою ситуацию. Бедный Феня такой слабый и несчастный. У него сейчас мать лежит в больнице с высоким давлением, а у самого желудок больной. Может, он даже умрет скоро…

— Одной сволочью меньше!

— Зачем ты так говоришь?

— А ты что меня — разжалобить пришла? Совершенно напрасно. Говори лучше прямо — чего тебе от меня нужно? Однако на многое не рассчитывай — не те времена!

— Деньги на сына нужны, — не стала лукавить Катюха, — возьми меня к себе на работу!

— Кем, интересно? Для стриптизерши ты уже старовата, да и фигура, уж извини за откровенность, не та, официанток у меня и без того полный штат.

— Ну, хоть кем-нибудь! Ради тебя я даже готова бросить Феню!

— Надолго ли?

— Как скажешь.

— Поздно, старушка, — и я с шумом выдохнул в потолок большой клуб сигарного дыма, — меня самого уже уволили, так что взять я тебя никуда не смогу.

— Правда? — огорчилась она.

— Правда. А вот что касается разового вспоможения… — Я посмотрел на ее вызывающий наряд и яркую косметику — удивительное дело, сколько пьет, но при этом не дурнеет! — после чего полез в карман за бумажником.

Катюха внимательно следила за тем, как я достал сто баксов и попутно освободил поверхность стола.

— Ты чего это?

— Снимай трусики и залезай на стол, — скомандовал я, помахивая в воздухе вожделенной купюрой. — Это единственное, чем я могу тебе помочь в данной ситуации. Не хочешь — дверь позади тебя.

— Почему же не хочу?

Катюха проворной тигрицей вскочила с места и проворно выполнила обе вышеперечисленные команды: во-первых, мгновенно содрала трусики, беззаботно бросив их на ближайший стул; во-вторых, без малейшего стеснения раскинувшись в самой развратной позе, которую только можно было придумать. Мне так нравилось ее розовое, ароматное, теплое устье, что я даже немного поласкал его губами и лишь затем надел презерватив и оказался внутри рая.

В продолжение всего процесса Катюха буровила меня странно-любопытствующим взором, который я уже неоднократно у нее замечал и который представлял для меня совершеннейшую загадку. Интересно было бы узнать: о чем она думает в тот момент, когда ее активно трахают, поскольку в этом ее взгляде прочитать ничего было невозможно.

И вообще сочетаться взглядами в то самое мгновение, когда сочетаешься гениталиями, — занятие не для слабонервных. Мне, правда, интереснее следить за работой последних — обожаю порнографию! — чем разгадывать, о чем в этот момент думает лежащая подо мной женщина.

Как было здорово входить своим упругим «жезлом страсти» в ее податливое розовое лоно — и это при том, что она ничего особенного не делала и лишь изредка слегка постанывала. Все получилось чудесно и замечательно, как всегда, — какая же она все-таки сладкая женщина! — и я вновь разнежился, а потому если начинали мы как враги, то закончили уже самыми нежными друзьями.

— Ладно, — застегивая брюки и попутно целуя ее колени, заявил я, — для начала бросай к чертям этого Фемистокла и возвращайся ко мне. Хоть из клуба меня и выгнали, но наша-то фирма осталась, поэтому мы с тобой точно не пропадем. И деньги будут, и… — Тут я хотел сказать «любовь вернется», но вовремя прикусил язык.

— Значит, ты меня еще любишь? — обрадовалась Кэт и тут же, даже не успев натянуть трусики, потянулась ко мне с влажным поцелуем.

— Увы, увы, и сто тысяч раз увы!

— Что это значит?

— Похоже, что люблю, крыса ты незабвенная, — повторил я свою излюбленную фразу, прижимаясь губами к ее порочным, но таким красивым и сочным губам…

«Кто этот урод?» (28 февраля)

— Могу тебя поздравить, — с ходу заявила Елена, когда я приехал по звонку в ее пентхаус.

— Что, наш герой-любовник так сразу клюнул и его даже не пришлось соблазнять?

— Ты меня недооцениваешь!

— Ни в коем разе! Скорее я переоцениваю так, что готов посвящать тебе анаграммы и мадригалы. Жаль только, писать их не умею, а потому придется обратиться к Семену Исааковичу… Так что мы имеем в итоге?

— А в итоге все получилось как нельзя лучше! Да и твой Патрик — молодец парень, постарался сыграть свою сцену, как профессиональный актер.

— Тебя-то он хоть потом ублажил? — цинично усмехнулся я, раздеваясь в прихожей.

— Еще бы! А иначе разве бы я стала вам помогать, господин рассадник порока!

— В таком случае у нас намечается не только плодотворное, но и взаимоприятное сотрудничество? — пройдя в гостиную, поинтересовался я.

— О чем я тебе с самого начала и говорила… Ну, что — будем смотреть или сначала немного расслабимся? — И Елена достала миниатюрную видеокассету.

— Разумеется, смотреть! — Я вальяжно плюхнулся на диван и вставил сигарету в зубы. — Включай, мать, не томи. И, если все получится как надо, то учти — сейчас во мне сил ничуть не меньше, чем в Патрике.

— Хотелось бы верить, — усмехнулась Елена, вставляя кассету в видеомагнитофон и беря в руки пульт.