Любовь цыганки

– Следовательно, Джок и Анна уже договорились встретиться позже, когда девушка заберет свою одежду? – переспросила Тамсина. – А похищение у реки не было никем предварительно оговорено?

– Да, – подтвердил Уильям, – но потом из засады выскочили Форстеры и Масгрейвы, поэтому Джоку пришлось хватать девицу и улепетывать.

Тамсина кивнула. Она уже слышала рассказ, но ничего не имела против того, чтобы послушать его еще раз, ибо каждый последующий раз добавлял интересные подробности. Как и большинство мужчин, Уильям не поведал все в первый раз и даже во второй, однако три женщины, живущие в Рукхоупе, настойчиво выуживали из него подробность за подробностью.

Уильям вернулся вчера поздним утром, грязный, голодный и уставший, а потом оповестил их о венчании Джока. После нескольких часов сна, уже за ужином, Тамсина, Эмма и Елена стали донимать его вопросами, и мужчина терпеливо отвечал на них.

– Что за чудесное приключение! Пойти наперекор родне во имя любви! – вздохнула Елена.

Улыбнувшись, она нежно погладила Катарину по шелковому чепчику. Девчушка довольно залепетала, затем толкнула вперед легкую «ходулю», сделанную из крепких веток, деревянных колесиков и холщового сиденья. Крошечные ступни в кожаных башмачках зашлепали по полированному полу. Разговаривая с сестрой, Уильям протянул руку, схватился за «ходулю» и потянул ее на себя, подальше от камина и поближе к леди Эмме. Катарина радостно засмеялась.

– Джок и Анна сейчас в Линкрейге? – спросила Тамсина.

Девушка склонилась над небольшой льняной тряпицей, которую держала левой рукой. Она все чаще начала показывать свою руку, приободренная тем обстоятельством, что никого в Рукхоупе это, кажется, не беспокоило. Нынче Тамсина терпеливо вышивала стежок за стежком простой цветочный узор, который леди Эмма нарисовала для нее на ткани. Серебряная иголка с продетой в ушко голубой шелковой нитью скользнула вбок, и девушка вздрогнула, когда та уколола ей палец.

– Нет. Я думаю, они будут скрываться еще несколько дней, возможно, даже недель, – сказал Уильям. – Форстеры, особенно Артур Масгрейв, до сих пор их ищут. Когда сегодня в замок приезжал Сэнди, он рассказал, что прошлой ночью англичане совершили набег на Линкрейг, угнали дюжину овец и спалили амбар. Люди слышали, как они горланили, когда скакали прочь, что собираются спалить приют молодых.

– Родне Анны придется смириться с тем, что Джок и она женаты, – сказала Елена. – Джок разбудил ночью священника. Она замужем теперь. После первой брачной ночи ее родне ничего не остается, как смириться.

– И то верно. Я и Сэнди присутствовали на венчании и подписали документ, – молвил Уильям. – Джок послал человека передать один экземпляр отцу Анны вместе с письмом, ею написанным. Там сказано, что она вышла замуж по доброй воле, а не по принуждению. Они возлежали друг с другом как муж и жена. Юридически Форстеры и Масгрейвы ничего не могут поделать. Она ведь не была похищена.

– Это может привести к кровной мести, – заметила леди Эмма.

– Возможно, но со временем, как мне кажется, страсти улягутся. Форстеры и Масгрейвы перестанут требовать жизнь Джока в обмен за похищение невесты. А вот овец и скот, держу пари, Джок потерял навсегда.

– Такое случается на Приграничье сплошь и рядом, – сказала Эмма тихим голосом, – не стоит из-за этого печалиться, коль скоро никто не погиб.

Тамсина, нахмурившись, слушала. Девушка работала иглой. Стежки выходили то слишком большими, то слишком малыми, то излишне тугими, то излишне свободными. Она сосредоточенно прикусила губу. Пару раз отборное ругательство едва не сорвалось с ее губ. Леди Эмма и Елена превосходно владели иглой, а вот она уже и не надеялась, что когда-нибудь овладеет этим искусством. Левая ее рука была слишком неуклюжа для этого, а правая нетерпелива.

Тамсина взглянула на Уильяма. Каким же красивым он был, в ореоле слабого дневного света, проникающего в высокие застекленные окна большого зала. Но даже в этом тусклом свете было видно, какими яркими были его голубые глаза, намного ярче, чем цыганские цветы, которые Тамсина так тщательно вышивала. Девушка попросила леди Эмму нарисовать цветы на ткани. Она собиралась, когда вышьет, подарить носовой платок Уильяму. Теперь же девушка стыдилась дарить то, что получилось.

Тамсина сомневалась, что сможет начать все заново. Уильям ранее сообщил ей о том, что ему передали Арчи и Масгрейв. Сегодня вечером он собирался отвезти ее обратно в Мертон-Ригг. Заговор, который по приказу короля Генриха начал реализовывать Масгрейв, теперь набирал обороты, подобно колесу на мельнице. Она и Уильям нашли временную передышку в Рукхоупе, однако колесо не остановило своего вращения.

Тамсина не знала, что будет с ней, Уильямом и их ненастоящим браком, который стал для нее столь важен, после того как все закончится.