Любовь цыганки

Ее черты лица были деликатными и немного экзотическими. Прямой нос. Полные губы. Красиво очерченный подбородок. Большие глаза под черными бровями. Темные шелковистые волосы волнами спадали на плечи. Сквозь черную пелену волос поблескивали золотые кольца сережек. На тонкой шее сверкало серебро.

Уильям пришел к выводу, что она хороша собой. Оба ее родителя, видно, отличались природной красотой. Когда девушка перевела на него взгляд, мужчина снова обратил внимание на зеленые и холодные глаза, контрастирующие с теплой, смуглой кожей ее лица.

Уильям, словно зачарованный, наблюдал за девушкой, пока она разговаривала со стариком. Одежда ее отличалась простотой и удобством. Девушка была босоногой, в темной юбке и зашнурованном лифе, надетом поверх льняной сорочки. На плечах – клетчатая накидка вместо шали. Волосы распущены. Уильям заметил, что головы других цыганок, за исключением юных девочек, были повязаны платками.

Пока Тамсина разговаривала с дедом, пряча одну из своих рук под накидкой, некоторые из цыган подошли поближе к Уильяму. На фоне непрекращающегося лая собак послышался детский плач. Малышей успокаивали и утешали не только женщины, но и мужчины.

Дед бросил внимательный, настороженный взгляд на Уильяма, затем кивнул, скрестил руки на груди и склонил голову. Ранее общаясь с цыганами, Скотт успел понять, что здороваются они друг с другом именно так. Скрестить руки в знак приветствия он не мог, поэтому поклонился, прижав ладонь правой руки к сердцу и придерживая при этом кровоточащую руку.

– Добро пожаловать, рей, – произнес старик.

– Спасибо, рей, – ответил Уильям. – Мне жаль, что помешал вам праздновать. Могу я рассчитывать на ваше гостеприимство?

– Моя внучка, Чалай, говорит, что вы спасли ей жизнь, когда ее чуть не затоптала лошадь, – с сильным акцентом произнес по-английски цыган. – И вас ранили. Вы помогли Чалай, и теперь я и ее бабушка обязаны вам. Прошу вас, присоединяйтесь к нашей праздничной трапезе.

– Благодарю, но ваша дочь мне ничем не обязана. Это я обязан ей жизнью, – он взглянул на девушку. – Меня могли убить, если бы она вовремя не предупредила, что в мою спину целятся из пистоля.

Их взгляды встретились. Девушка потупилась.

– Сейчас я нуждаюсь в помощи лекаря. Я заплачу монетами.

Старик покачал головой.

– Денег не надо. Мы ваши должники, добрый рей. Меня зовут Джон Фо. Я граф Малого Египта, а это – моя свита, – взмахом руки он показал на остальных цыган. – Мы пилигримы, путешествующие дорогами вашей славной Шотландии. Где расположен ваш ном[35], приграничный мантис? Откуда вы родом?

– Меня зовут Уильям Скотт. Я владелец замка Рукхоуп. Это в Лидсдейле.

– Рукхоуп! Нам знакома эта каменная твердыня, – старик нахмурился. – Я помню мужчину по имени Алан Скотт из Рукхоупа.

– Он приходился мне отцом, – прошептал Уильям.

Джон Фо приложил ладонь к груди в области сердца и склонил голову.

– Рей! Ваш отец был великодушен по отношению к ромалам. Он даровал нам кров и пищу, хотя ходили слухи, будто бы он промышлял угоном скота.

– Помню, когда я был еще мальчишкой, отец позволял цыганам… ромалам… разбивать лагерь на своей земле и выпасать его лошадей. Если вам доведется оказаться на земле Рукхоупа, я окажу вам такое же гостеприимство.

Джон Фо улыбнулся.

– Мы добра не забываем. Сын Алана Скотта – всегда желанный гость. Он был добрым другом отцу Чалай.

– Да… был… – тихо ответил Уильям.

Фо вскинул руку с плоскими пальцами в приветственном жесте.

– Отведайте нашей пищи. Потом моя графиня займется вашей раной. Нона! Нона!

Старик зашагал в сторону одной из кибиток. Уильям нахмурился. Занавеска, закрывающая задний вход в фургон, отодвинулась, и наружу полился свет. Послышалась цыганская речь. Нона Фо, стоя в дверном проеме, энергично размахивала руками, говоря что-то своему мужу, а затем ткнула пальцем в сторону Уильяма, и они оба раздраженно заговорили между собой приглушенным тоном.

– Она не хочет, чтобы я остался, – тихо сказал Уильям Тамсине. – Пожалуй, мне лучше уехать.

– Когда она перестанет пререкаться, то впустит вас в кибитку. Надо подождать. Им просто нравится ссориться.

– Нравится?

Уильям с подозрением уставился на девушку.

– Да, дедушка говорит, что ссоры с Ноной распаляют его, словно молодого бычка.

Тамсина улыбнулась. Сверкнули ее белые зубы. Мужчина не отрывал от нее взгляда.

– Наберитесь терпения, Уильям Скотт. Цыгане не любят торопиться.

– Я могу быть терпеливым, как камень, – произнес он, показывая окровавленную руку, – но не тогда, когда я истекаю кровью.

– Мужчины слабы, как котята, – произнесла Тамсина, искусно подражая речевому ритму своего деда.

Уильям заметил насмешливые огоньки в глазах девушки. Она слегка подтолкнула Скотта в спину.

– Смотрите, они вам машут, приглашают, – сказала девушка. – Дедушка сказал, что позаботится о вашем коне. Ступайте.

Мужчина окинул скептическим взглядом старика, а затем с еще большим сомнением посмотрел на старуху, которая сердито глядела на шотландца, стоя на ступеньках фургона. Только после второго легкого толчка Тамсины Уильям шагнул вперед.

Глава 10