Любовь в наказание

— Не будет меня с утра. С ночи в кузнице буду, заказ срочный…

Предпочла не отвечать, трезво рассудив, что найти кузницу в деревне мы как-нибудь уж сумеем.

Злая Лида в мокрой одежде ждала меня в сенях, натянув блузку на груди.

— Все же видно! — взвыла она, стоило мне только появиться.

— И пусть. Порадуешь кого-нибудь кусочком секса, — рассмеялась я. — Потопали уже…

— Том, а что ты придумала? — спросила меня она на пути к дому Клавдии, до которого, благо, было рукой подать. Мне, знаете ли, тоже не очень приятно было идти в мокрой одежде. Только вот, тут каждый думал о себе, кажется.

— Узнаешь скоро, — ограничилась я.

Клавдии дома не было. Зато Маша вовсю хозяйничала, намывая полы.

— Это что еще такое? Рецидива захотела?! — набросилась я на нее злее чем планировала и прямо с порога. — Ну-ка, давай-ка в постель, — уже гораздо мягче добавила, забирая у девчушки тряпку. — Мамка где?

— На землю пошла. Овес полоть, да жука убивать, — охотно поделилась Маша, еще охотней забираясь в кровать. Я чуть не рассмеялась, такое облегчение проступило на лице девочки. Знать, мать была с ней излишне строга, раз заставляет убирать в доме, едва та почувствовала себя лучше. — Ругать станет, что наказ не исполнила, — кивнула Маша на тряпку, подтверждая мои слова.

— Об этом не беспокойся. Поспи немного, а мы тут сами доубираемся.

Я прикоснулась ко лбу девочки и произнесла одно единственное слово «Спи». Она широко зевнула, глаза ее моментально осоловели, а вскоре и дыхание стало как у здорового и крепко спящего человека. Мамкино зелье творило чудеса. Еще одна порция вечером, и Маша окончательно поправится.

Конечно, ни я, ни Лида полы мыть не стали. На этот случай имелась у меня волшебная палочка. Подруга лишь таращилась на меня, поджав ноги на табурете, пока дирижировала я посреди комнаты. Я же вдруг загрустила, вспомнив маму. Смогу ли я исполнить наказание? Вернусь ли домой?

Оставшееся до прихода Клавдии время мы тоже решили потратить на сон. Это тут едва перевалило за полдень, а у нас уже опустилась ночь, и спать хотелось нещадно. И конечно же, продрыхли мы с Лидой до самого вечера, пропустив обед. А потому проснулись голодные, как две волчицы.

А на ужин нас ждала травяная похлебка, все тот же горький и твердый хлеб (как узнала я от Клавдии, горчил хлеб из-за лебеды, которую добавляли в целях экономии пшеницы) и утренний кисель, на который мне даже смотреть не хотелось, не то что пить.

— Извиняйте, гости дорогие, — краснела хозяйка, накрывая на стол. — Забелить суп нечем. Повкуснее было бы… И за Машку мне вас отблагодарить тоже нечем…

К слову, Маша выглядела совершенно здоровой и сидела с нами за одним столом. И хоть ела она без аппетита (а это и понятно), но на лице ее играл румянец. Я же испытывала настоящую гордость, хоть и совершила непотребный поступок.

— Благодарить нас точно не нужно, — проговорила я, хоть и думала о другом. Ума не прилагала, как предложить этой измотанной жизнью вдове и матери малолетнего ребенка помощь. А ну как откажется, гордость не позволит принять? Или побоится? Но и допустить, чтобы эти двое и дальше влачили нищенское существование, я не могла. Не совесть, а злость не позволяла. Не должно быть в жизни до такой степени бросающегося в глаза социального неравенства. Достаточно вспомнить того мужика, что подвозил нас. Да по сравнению с Клавдией, у него разве что масло по усам не стекало! — Клавдия, а скажите, пожалуйста, можно ли обменять у вас вот это на деньги? — решилась я и достала из кармана заранее припасенный золотой шарик.

Она взяла шарик и какое-то время вертела его в руке, то поднося к свече, то удаляя от нее.

— А что это? Неужто золото настоящее?! — воззрилась Клавдия на меня неестественно большими глазами.

— Ну да… — аккуратно ответила я.

— Отродясь не видала, — потрясенно пробормотала она и еще какое-то время рассматривала шарик, а потом положила его на стол, да подальше от себя, словно боялась обжечься. — Многие охочи будут скупить у тебя это. Да хоть бы ювелирных дел мастер, что живет тут неподалеку.

— А не могли бы вы сходить к нему? А то мне самой как-то неловко. Мы ж не знакомы…

— Ты хочешь, чтобы я снесла к нему вот это?

— Не только это, а еще и вот это, — добавила я к шарику еще парочку золотых и штук пять серебряных.

Тут Клавдия и вовсе растерялась.

— Это ж, какие деньжищи, поди!..

— А это тебе. Держи! — протянула я Маше тоже два шарика. — Подарок от тетей Томы и Лиды, на выздоровление.

На этот раз я даже не стала спорить с Клавдией, прибегла к колдовскому дару убеждения. Как и предполагала, оказалась она гордой не в меру. Ну и я тоже упертая, все равно своего добьюсь. И добилась — отправилась она к ювелиру. А когда вернулась и протянула мне завернутую в холстину пачку денег, попросила ее спрятать их где-нибудь в доме. Мол, так будет сохраннее. Только вот, забирать их я не планировала, но об этом Клавдия узнает позже. Пока же я выделила ей денег на хозяйство и попросила купить нормальных продуктов. Ничем их время не отличалось от нашего. Тут тоже все решали деньги.