Любовь в прямом эфире (СИ)

— Кто у тебя там? — Лев показывает рукой на дверь.

— Там Иннокентий, — спокойно отвечаю я.

— Какой еще Иннокентий? — переспрашивает на ходу, потому как уже летит в мою комнату. Помнит, оказывается, где у меня спальня.

— Смоктуновский, блин. Ты куда?

Но уже поздно! Лев открывает дверь и мы вдвоем застываем, глядя на бедлам, который устроил Кеша. Хвостатый умудрился опрокинуть стул, цветочный горшок с подоконника и где-то раздобыл старый капюшон, отороченный мехом. Вот его-то он и дерет прямо на моей двуспальной кровати.

— Кеша, паразит! — первая прихожу в себя и ору на ребенка. — Фу.

Кот прекращает безобразничать, поднимает голову и впивается заинтересованными глазенками в пришельца, то есть в Льва.

— Ты завела кота? — чуть покосившись, спрашивает мужчина.

— А что не видно?

И тут Иннокентий громким шипением показывает, кто в доме хозяин. В него точно дьявол вселился, потому что он никогда так не реагировал на мужчин в моей квартире. А бывали у меня только папа и братья. Но Лев ему явно не понравился, потому что Кеша продолжает рычать, обнажив острые клыки.

— Так, остынь уже, Отелло, — обращаюсь к Коту и выталкиваю Льва за дверь.

— Неожиданно. Но камень с души упал, — мне показалось, или довольная ухмылка озарила его лицо?

— А чего ты радуешься? — вскидываю подбородок. — Мужиков у меня в квартире искать не надо. Я не твоя жена. Иди-ка к своей благоверной. А то она у тебя такая ревнивая.

Шагаю к входной двери, чтобы открыть ее и выпроводить непрошеного гостя, но он заявляет мне вслед:

— Я развелся.

Встаю, как вкопанная. Не оборачиваясь и не дыша.

— Я это уже однажды слышала, — тихо произношу.

— На этот раз окончательно, — уверенно говорит Лева. — Официально.

Минуты безмолвия заполняют пустоту между нами. Он медленно приближается ко мне и я чувствую, как между нами уже искрит. Но я не могу снова поддастся искушению и подпустить этого мужчину близко. Только не сейчас…

— Как давно? — острый ком режет горло изнутри, но я все равно спрашиваю через силу.

— Шесть лет назад.

Опускаю голову на грудь и тихо смеюсь.

— Шесть лет? — оборачиваюсь и одариваю его злой ухмылкой. — Шесть долбанных лет? И ты приперся сейчас, и только потому что мы случайно встретились?

— Я думал ты замужем, Соня, — неожиданно для себя слышу в его признании нотки боли и разочарования. — Шесть лет назад я хотел вернуть тебя. Приехал сюда, но понял, что опоздал.

Мы стоим так близко к друг другу, что мне не хватает кислорода. Я задыхаюсь.

— Я видел тебя с мужчиной и маленьким ребенком в твоем дворе. Подумал, что это муж и сын. Мальчик был очень похож на тебя. А еще он назвал тебя мамой.

Вглядываюсь в его уставшие ледяные глаза и до меня доходит, что он говорит правду. Этот эпизод действительно был в моей жизни. Маленький, короткий, незначительный.

— Господи! — закрываю лицо ладонями. — Это Лешин сын.

— Кто такой Леша?

— Брат мой троюродный, — сиплю я.

— Сколько их у тебя? — ошарашено спрашивает Лев. — Пол Казахстана?

— Леша из Караганды. Он внук бабушкиной сестры. Они с сыном жили тогда месяц у меня, потому что его жена была в Алматы на лечении. А я помогала ему с Илюшей. Он постоянно говорил “мама”, потому что скучал по Насте, своей настоящей маме. Значит, ты видел нас вместе…

— И сделал неправильные выводы. Я дурак, — вздрагиваю от его глухого рыка. Лев запускает ладонь в волосы и ерошит их. — Надо было все перепроверить.

— Это бы ничего не изменило, — произношу отрешенно. — Я все тебе сказала еще тогда.

Я вру. Безбожно вру, потому что я ждала, что он придет. Тогда я сбежала в Астану, чтобы забыть о нем. Но вернувшись в родной город, где все напоминало о Льве, я искала его в толпе и, видя знакомый силуэт, дрожала от волнения. А потом отпустило. Я просто поняла, что он больше не придет.

Я стою, прислонившись к стене, и плачу, хотя не хотела, чтобы он видел мою слабость. Лев молча подходит ко мне, осторожно протягивает руку и сначала почти невесомо касается волос, а затем уверенно гладит мое лицо ладонью. Только ему восемь лет назад я позволила к себе прикоснуться. Он сломал все мои барьеры, перерезал колючую проволоку и научил не бояться.

— Пожалуйста, уйди! Мы все уже выяснили.

— Я тебя все равно верну.

— Нет, я не хочу. — мотаю головой, глотая слезы. — Нельзя дважды войти в одну реку.

— А я попробую, — шепчет, прижимаясь лбом к моему лбу.

— А я не позволю.

— Я люблю тебя, — признается он. — Всегда любил.

— Так не бывает, — закрываю глаза и рвано дышу. — Восемь лет прошло. Мы изменились. И я тебя уже не люблю.

Он не отвечает, а без спроса и жадно впивается в мои губы, целует смело и нежно одновременно, словно его мучает жажда и только я могу ее утолить. А я…Я уже сто лет живу в одиночестве, но помню вкус его поцелуев.

— Молодые люди! А что здесь происходит? — скрипучий голос Эльвиры Вениаминовны возвращает меня в реальность и я мигом отталкиваю Льва от себя. Соседка стоит на пороге моей квартиры в длинном шелковом халате и тюрбане в тон. На руках у нее лежит Жозефин, которая лишь презрительно фыркает. — Соня, у тебя дверь не заперта и у тебя в комнате так шумно!