Любовь, ведьма и котики

Ужасно захотелось показать им, где членистоногие проводят самое холодное время года. Пальцы сами собой начали шевелиться, нащупывая нужное заклинание. Например, можно заморозить момент. Всего на пару секунд! Но за это время Сигизмунд доплывет до катера и взберется на борт, а я скручу преследователя, оттащу в кусты, сяду на безжизненное тело и буду наслаждаться боевым актом возмездия.

Однако в последний момент, уже начав мысленно читать заклинание, передумала.

Мы ведь не обсуждали это с Сигизмундом. Он руководит операцией. Он не скомандовал мне колдовать, хотя это было бы очевидным…

«Наверно, он просто забыл?» – ехидно шепнул внутренний голос.

Я покачала головой. Ничего он не забыл. А значит, Жень, как бы ты ни привыкла к импровизациям, сейчас не смей.

И это решение спасло мне жизнь.

Вместо того чтобы пользоваться магией, я сделала маленький шаг в сторону и скрутила сальто назад по диагонали. Нет, можно было банально кувыркнуться через плечо, но надо же повыделываться! Сигизмунд сказал отвлекать внимание, вот я и отвлекала по полной программе. Сначала мастерство переговоров, потом цирковые номера…

Приземлившись, я оказалась бок о бок с преследователем. Он был один, это плюс. А вот в руках у него был ловец ведьм, сплетенный из стеблей плакун-травы. Я никогда не видела раньше такого артефакта вживую… но, в принципе, большинство тех ведьм, которые его успели разглядеть при жизни, уже никому ничего не сумели рассказать.

Плакун-траву собирают на зорьке в тот же несчастный день на Ивана Купалу, который в этом году у меня как удался, только наоборот. А вот кому-то, гляди ты, повезло! Сумел нарвать не просохшие от росы стебли в безлюдном месте, спеть нужный наговор, сплести их меж собой, перевязать жилами лопуха… Живет такой артефакт не дольше недели, потом засыхает, зато, пока свежий, работает без осечек. В руках любого человека. И неважно, есть у того магические силы или нет.

Ловец ведьм защищает своего владельца почти от всех заклинаний. Более того, рикошетит магией в саму ведьму. В лучшем случае это приводит к обмороку, в худшем – к контузии и потере ориентации в пространстве, в тяжелых случаях – к смерти. А уж если ловец сплетен специально для ловли конкретной ведьмы… Я просто задохнулась от ярости, разглядев, что перекрестья стеблей местами перетянуты волосами рыжего цвета. А что? Украсть у меня волос – ума много не надо. Просто снять с плеча в раздевалке или автобусе. Я же не оглядываюсь на каждого, кто задел меня, верно?

«Спасибо, Сигизмунд», – только и успела подумать я, подпрыгнула и в полете врезала счастливому обладателю ловца пяткой по челюсти. Тот от неожиданности почти не успел увернуться. Дернулся, отшатнулся, поэтому удар получился не в полную силу, а по касательной, но и этого хватило для того, чтобы парень покачнулся и начал заваливаться вбок. А у меня прибавилось поводов для злости, потому что джинсы наконец не выдержали тягот сегодняшнего дня и треснули по шву на попе. Что ж за напасть такая! Неужто мои враги дополнительно зачаровали артефакт на уничтожение моей одежды? Извращенцы проклятые!

Рыча от ярости, я шагнула вперед, ухватилась левой рукой за ловец, дернула незадачливого преследователя на себя, а правым кулаком стукнула мерзавца по носу. Мне страшно повезло, что он, похоже, так надеялся на артефакт, что не сумел вовремя сориентироваться в драке. Мою левую ладонь тут же закололо тысячей иголок, кончики пальцев онемели, но я все равно вырвала у врага эту дрянь, развернулась и с размаха швырнула в воду.

Тут бы и получить мне в ответ мощный удар в висок – потому что нечего отвлекаться на широкие жесты! – однако на нас с противником вдруг снизошла небесная благодать. Благодать в виде герра Гусинуса, который сразу же поставил точку в так и не успевшей толком начаться драке. Просто грохнулся мощной попой на голову врагу, хлопнул его перепончатыми лапами по ушам, гоготнул молодецки в ухо, а потом немного подпрыгнул и устремил добивающий клювом в середину лба.

Враг грохнулся на асфальт и замер.

Я резко выдохнула и обернулась обратно к катеру.

Похитители стояли с открытыми ртами и, похоже, не очень понимали, как реагировать. Хотя лично я бы на их месте срочно бежала до канадской границы и дальше, на сколько сил хватит. Потому что по борту катера к ним двигалась белая, когтистая, очень злая судьба. Очень-очень злая. Даже если не считать поддержку с воздуха в виде чаек… Сейчас я бы не поставила на наших врагов даже фальшивую пятирублевку.

А потом Сигизмунд открыл рот и сказал:

– Мяу.

После этого громового «мяу» стих далекий шум города, перестали чирикать птички и шуметь ветви деревьев, а покрякивающий мотор катера поперхнулся, закашлялся и заткнулся.

Похитители медленно обернулись.

Один из них даже храбро проблеял:

– Ой, котик…

И тут котик прыгнул.

Через секунду я заткнула уши, потому что вопли Сигизмундовых жертв слышно было небось даже в Зимнем дворце. Они орали, визжали, верещали и пытались покинуть поле боя. Напрасно.