Любовь во время карантина

Через две недели я заглянула проведать его, принесла печенье, и мы сели на кухне пить чай и обсуждать погоду, новости, жизнь моих родителей и брата. Я все искала удобный момент, чтобы спросить деда о новой подружке, но боялась его задеть, особенно если они действительно продолжили общаться. Дед болтал и хохотал как обычно и про Светлану Николаевну ничего не говорил. Может, уже и забыл про нее. Сколько раз у меня такое было, могу понять. Мы обсудили машину, которую собирался покупать мой старший брат, и новые кулинарные курсы, куда записалась мама, поговорили про его планы на визит к кардиологу и посмеялись над новостями о новом китайском вирусе – очередном гриппе, которого все будут бояться.

Чай закончился. Дед включил телевизор, и мы еще немного посидели молча: он смотрел новости, а я листала инстаграм. После новостей началось какое-то крикливое ток-шоу, я уже собиралась встать и попрощаться, как вдруг в прихожей зазвонил дедушкин мобильник. Дедушка подскочил так, что уронил пульт, чуть растерялся, не понимая, поднимать его или бежать к телефону. Я жестом показала, что подниму пульт сама, дедушка кивнул и, чуть прихрамывая, заторопился ответить на звонок. Мне было любопытно, почему дед так разволновался, и с пультом в руке я без стеснения прошла следом в прихожую.

– Алло, Светлана Николавна, здравствуйте-здравствуйте. – Дед заметил, что я стою в дверном проеме, смущенно улыбнулся и поспешил скрыться на кухне. – Ну как, получилось с талончиком?

Продолжения разговора я не узнала: он прикрыл дверь, а совсем уж нагло подслушивать я не решилась. Вернулась к телевизору, снова открыла инстаграм и листала сториз, пока не поняла, что даже не смотрю на фотографии и видео, а просто улыбаюсь и думаю, как удачно пошел снег именно в тот день. Люблю видеть в таких ситуациях знаки судьбы. Это очень романтично.

Дед вернулся с кухни, медленно, словно виновато прошел к дивану и сел на краешек. Смотрел на старенький мобильник в своих руках и никак не мог сдержать улыбку. Потом поднял глаза на меня. Я тоже улыбалась, совершенно растроганная. Хотелось обнять его и сказать что-нибудь хорошее.

– Ну расскажи уже, – не выдержала я.

– Да что там… Это ты меня на съемки таскала, помнишь? Вот мы со Светланой Николаевной как-то подружились. В театр вот я собрался, говорил, да… Мы собрались.

– Дедушка, я очень рада, что у тебя появилась подружка, – хихикнула я.

Дед попробовал строго нахмуриться, но вышло слишком наигранно:

– Ну давай тут, мы просто общаемся.

Театр был запланирован на конец марта, но за неделю до этого вышел указ, отменяющий все массовые мероприятия, а затем и рекомендация всем пожилым людям оставаться дома. Мы договорились с дедом, что будем привозить продукты и выбрасывать мусор, но в квартиру пока заходить не будем. Дед старался держаться стойко, шутил, грозил, что наконец-то приберется и выбросит весь хлам, раз мы его потащим до помойки, но все-таки под конец неизменно тяжело вздыхал:

– Надеюсь, оно как-то быстро закончится и Россию не заденет.

У меня несколько раз подряд не получилось синхронизироваться с родителями по времени визитов, и я решила, что в следующее воскресенье доеду одна. Я не предупредила деда о визите, хотела сделать сюрприз. Купила коробку яблочного сока и его любимые печенья-ушки, чтобы не приходить с пустыми руками. Перед дверью решила протереть спиртовой салфеткой ручки пакета, потом призадумалась, стоит ли тогда протирать сок и упаковку печенья и, решив, что все-таки не помешает, распаковала еще одну салфетку.

Той же салфеткой я нажала на дверной замок, а потом, оставив пакет под дверью, сделала два больших шага назад. Я увидела, как потемнело отверстие глазка, услышала, как щелкнул замок и звякнула цепочка.

– Ух ты, какие гости, – заулыбался дед, протянув было руку для объятий, а затем поспешно отдернув ее.

– Подарок тебе привезла, – сказала я, указав на пакет.

– Лучший мой подарочек… Как у тебя дела-то? – Его голос гулко отдавался в подъезде, и я почувствовала некоторую неловкость от того, что наш разговор слышен всем соседям.

– Да неплохо. Работы много, прости, что долго не заезжала.

Дед только махнул рукой:

– Брось…

– Как там Светлана Николаевна? – осторожно спросила я. Почему-то стало страшно, что они больше не созваниваются, и тогда мой вопрос окажется очень некстати. К счастью, дед улыбнулся и опустил глаза, мгновенно превратившись в растерянного студента.

– Хорошо, все хорошо. Жалко, что вот в театр не сходили. А теперь совсем непонятно, когда уже.

Заскрипели двери лифта, и из него вышли дедушкины соседи, молодая семья с ребенком. Мы поздоровались и замолчали, ожидая, когда они зайдут в квартиру. Как назло, девушка долго копалась в сумочке, никак не могла найти ключи. «Ну Катя, ну опять», – проворчал ее муж, облокотившись на стену.

– Ладно, солнышко, ты иди, позвонишь мне да пообщаемся нормально, лады? – сказал дед тихонько.