Читаем Любовь во время карантина полностью

Всю оставшуюся дорогу дед ворчал, мол, не надо было тратить на него такие безумные деньги, а я объясняла, что сенсорные телефоны теперь стоят очень дешево, и деньги совсем не безумные, и пусть считает это подарком на день рождения или какой-нибудь еще праздник. Зато теперь он сможет звонить Светлане Николаевне и нам по видеосвязи, отправлять фотографии и вообще станет современным прокачанным дедушкой. Он все махал на меня руками, хмурился, но я заметила, как загорелись его глаза, когда речь зашла о Светлане Николаевне и новых возможностях общения.

Организовать все оказалось немного сложнее, чем я думала. У деда была большая симка, мне пришлось взять у него иголку, ручку и ножницы, чтобы достать свою, обвести ее и аккуратно отрезать лишний пластик. Потом я поняла, что нужно еще поменять тариф на какой-нибудь более современный, потому что вайфая у деда дома, конечно, не было. Затем пришлось завести аккаунт в гугле, установить вотсап, вайбер и телеграм, а потом еще полчаса писать и рисовать пошаговые инструкции в блокноте, сидя на подъездном подоконнике. Нужно было объяснить, как, собственно, заходить в вотсап, где искать знаки препинания, как делать видеозвонки, открывать телефонную книжку, брать трубку, набирать чей-то номер и так далее. Когда-то я писала такие инструкции и для его кнопочного телефона, но сейчас с удивлением заметила, что на большом сенсорном экране все действия были даже логичнее и проще. Дед сходил за стулом и сел прямо у приоткрытой двери с мармеладными червячками, заменившими в этом кино попкорн. Время от времени он вздыхал, что я так застужу себе почки, и угрожал, что вот получит пенсию и вернет мне деньги. Когда подготовка закончилась, я тщательно протерла все, что могла, спиртовыми салфетками и передала пакет с телефоном и всеми инструментами деду.

– Как разберешься – пиши мне что-нибудь в вотсапе. Лады? – Под маской я широко улыбалась, довольная своей находчивостью и представляя своего диджитал-деда, отправляющего возлюбленной фотографии цветущей фиалки.

– А если не разберусь?..

– Разберешься. Но если что – звони с домашнего. И только не сбегай никуда больше, потерпи немного, хорошо? И за здоровьем следи теперь, мало ли что.

Попрощавшись, я уже стала спускаться по лестнице, как вдруг дед окликнул меня:

– Оленька… А может, не будешь родителям говорить, а?

Я хотела строго ответить, что не могу никому врать, но снова представила папу, хватающегося за сердце, и маму, которая капает ему валидол в маленькую фарфоровую чашечку для эспрессо.

– Ладно. Но ты больше никуда не ходи.


Когда я доехала до дома, был уже пятый час. Вот и время пролетело, а я переживала, что будет нечем заняться. Уставшая и очень довольная собой, я завалилась на кровать и машинально открыла тиндер. Очень хотелось кому-то рассказать про все сегодняшние приключения, а Денис как раз был онлайн.

← Сегодня была в Измайлово, представляешь? Красивый парк у вас, конечно)

→ Ого, и даже мне не сказала!

← Расскажу из-за чего – не поверишь)

→ А я как раз хотел тебе писать))

→ Отрицательный!

→ Ты далеко уехала? Может, прогуляемся в красивом парке?

→ И все расскажешь)

← Вообще – далеко, уже на чистых.

→ Эх(

Я смотрела на экран и думала про деда, сорвавшегося из дома ради свидания. Снова открыла профиль Дениса и посмотрела на его фотографии, пытаясь понять, могла бы я сделать ради него хоть какой-то красивый жест. Жаль, конечно, что мы познакомились в тиндере, а не на съемках фильма. И в театр он меня не звал. Хотя я его тоже не звала. Да и вообще, сейчас уже все закрыто на карантин, но тем не менее. Неромантично это совсем, вот в чем проблема. «Внучка, тук тук», – выпал нотификейшн вотсапа. Я заулыбалась и открыла сообщение.

← Дедуля, ура, все получилось!

→ Ура ура ура, до связи.

Торопится, наверное, написать сообщение любимой. Чувствуя легкую зависть, я заблокировала экран и повернулась лицом к стене, но телефон сразу завибрировал снова. Уведомления приходили одно за другим.

→ Может, тогда на Чистых?

→ Можем социально дистанцированно погулять

→ уточек покормить, все дела

→ я делаю шикарный глинтвейн, и у меня есть термос))

→ только чашку тебе надо будет взять свою, хаха

→ Кстати, знаю там один секретный двор, с павлинами. Ты там была?

→ Был бы рад с тобой время провести, в общем

→ если ты, конечно, хочешь)

Почему-то было страшно открывать сообщения, и я только смотрела на экран, пока он не погас и не показал мое смущенное отражение. А что, если вселенная подстроила тот январский снег не только для дедушки, но и для меня? Не зря же в нашей с ним жизни вдруг появилось это Измайлово?..

Максим Жук

Из карантинного дневника

Май

У меня сейчас очень странная жизнь. Если раньше поездка из Владивостока в Москву была чем-то рутинным, то теперь прогулка в центр города кажется путешествием в Париж.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза