Любовник леди Чаттерли

Yet, as he was drawing away, to rise silently and leave her, she clung to him in terror.	И все же, когда он отстранился от нее и стал молча вставать, она вцепилась в него как в бреду.
'Don't! Don't go! Don't leave me!	- Не уходи! Не уходи от меня!
Don't be cross with me!	Не сердись!
Hold me!	Обними лучше.
Hold me fast!' she whispered in blind frenzy, not even knowing what she said, and clinging to him with uncanny force.	Крепко обними, - шептала она в исступлении, не понимая, что говорит, удерживая с невесть откуда взявшейся силой.
It was from herself she wanted to be saved, from her own inward anger and resistance. Yet how powerful was that inward resistance that possessed her! He took her in his arms again and drew her to him, and suddenly she became small in his arms, small and nestling.	Она искала спасения от самой себя, своего внутреннего неприятия, сопротивления, которое было так сильно. И он внял ей, обнял, привлек к себе, взял на руки, и она вдруг ощутила себя крошечным комочком.
It was gone, the resistance was gone, and she began to melt in a marvellous peace.	Сопротивление исчезло, в душе воцарился ни с чем не сравнимый покой.
And as she melted small and wonderful in his arms, she became infinitely desirable to him, all his blood-vessels seemed to scald with intense yet tender desire, for her, for her softness, for the penetrating beauty of her in his arms, passing into his blood.	И тогда эта нежная, доверчиво прильнувшая к нему женщина стала для него бесконечно желанна. Он жаждал обладать этой мягкой женственной красотой, волнующей в нем каждую жилку.
And softly, with that marvellous swoon-like caress of his hand in pure soft desire, softly he stroked the silky slope of her loins, down, down between her soft warm buttocks, coming nearer and nearer to the very quick of her.	И он стал, как в тумане, ласкать ее ладонью, воплощавшей чистую живую страсть. Ладонь его плыла по шелковистым округлым бедрам, теплым холмикам ягодиц, все ниже, ниже, пока не коснулась самых чувствительных ее клеточек.
And she felt him like a flame of desire, yet tender, and she felt herself melting in the flame. She let herself go.	Она отогревалась, оттаивала в его пламени.
She felt his penis risen against her with silent amazing force and assertion and she let herself go to him She yielded with a quiver that was like death, she went all open to him.	Мужская его плоть напряглась сильно, уверенно. И она покорилась ему. Точно электрический разряд пробежал по ее телу, это было как смерть, и она вся ему раскрылась.
And oh, if he were not tender to her now, how cruel, for she was all open to him and helpless! She quivered again at the potent inexorable entry inside her, so strange and terrible. It might come with the thrust of a sword in her softly-opened body, and that would be death.	Он не посмеет сейчас быть резким, разящим, ведь она беззащитна, вся открыта ему. И если бы он вонзился в ее тело кинжалом, это была бы смерть.
She clung in a sudden anguish of terror. But it came with a strange slow thrust of peace, the dark thrust of peace and a ponderous, primordial tenderness, such as made the world in the beginning.	На нее нахлынул мгновенный ужас. Но движение его было странным, замедленным, несущим мир - темное, тяжелое и вместе медленное колыхание космоса, сотворившее Землю.
And her terror subsided in her breast, her breast dared to be gone in peace, she held nothing.	Ужас унялся у нее в груди, ее объял покой, ничего затаенного не осталось.