Любовник леди Чаттерли

The strange potency of manhood upon her!	Непостижимая для нее мужская природа.
Her hands strayed over him, still a little afraid.	Руки ее блуждали по его телу, а в душе все еще тлел страх.
Afraid of that strange, hostile, slightly repulsive thing that he had been to her, a man.	Страх, который вызывало в ней это непонятное, совсем недавно враждебное, даже отталкивающее существо - мужчина.
And now she touched him, and it was the sons of god with the daughters of men.	А теперь она с нежностью касается его. Сыны Божий и дочери человеческие.
How beautiful he felt, how pure in tissue!	Как он красив, как гладка его кожа.
How lovely, how lovely, strong, and yet pure and delicate, such stillness of the sensitive body!	Как прекрасен, могуч, чист и нежен покой его тела, заряженного страстью.
Such utter stillness of potency and delicate flesh.	Покой, присущий сильной и нежной плоти!
How beautiful!	Как он прекрасен!
How beautiful!	Как прекрасен!
Her hands came timorously down his back, to the soft, smallish globes of the buttocks.	Ее ладони робко скользнули ниже, коснулись мягких ягодиц.
Beauty! What beauty! a sudden little flame of new awareness went through her.	Совершенная красота! Новое, неведомое знание, как пламенем, опалило ее.
How was it possible, this beauty here, where she had previously only been repelled?	Нет, это невероятно - ведь только что эта красота представлялась ей чуть не безобразием.
The unspeakable beauty to the touch of the warm, living buttocks!	Несказанная красота этих круглых тугих ягодиц.
The life within life, the sheer warm, potent loveliness.	Непостижимо сложный механизм жизни; полная скрытой энергии красота.
And the strange weight of the balls between his legs!	А эта странная загадочная тяжесть мошонки?
What a mystery!	Великая тайна!
What a strange heavy weight of mystery, that could lie soft and heavy in one's hand! The roots, root of all that is lovely, the primeval root of all full beauty. She clung to him, with a hiss of wonder that was almost awe, terror.	Начало начал всего, девственный источник прекрасного... Она прижалась к нему, шумно вздохнув, и в этом вздохе слились изумление, благоговейный восторг, граничащий с ужасом.
He held her close, but he said nothing. He would never say anything.	Он молча притянул ее к себе, все это время он так и не сказал ни слова.
She crept nearer to him, nearer, only to be near to the sensual wonder of him.	Она прижималась к нему все плотнее, стараясь быть как можно ближе к этому чуду.
And out of his utter, incomprehensible stillness, she felt again the slow momentous, surging rise of the phallus again, the other power.	И вот опять полный, непостижимый покой точно подернуло рябью: медленно, угрожающе заворочался фаллос.
And her heart melted out with a kind of awe.	И сердце ее объял священный трепет.
And this time his being within her was all soft and iridescent, purely soft and iridescent, such as no consciousness could seize.	Близость на этот раз была нежной и переливчатой, ускользающей от восприятия.