Любовник на двоих

— Постойте… Ева любит помогать Амелии… Вчера вечером, если вы помните, у нас были на ужин испанские козельцы… Нет овощей более грязных, вы ведь знаете… Вот грязь с них и попала на ногу сестре. А поскольку она ног не чувствует, то и не заметила… Видите, как все просто.

Мои сомнения были поколеблены. Конечно же, мое предположение совершенно сумасшедшее, все в самом деле вполне объяснимо.

— Вы, пожалуй, правы, моя дорогая…

— Ну что вы себе вообразили, Виктор? Что Ева тайком ходит и садится ночью за руль автомобиля?

— Я виновато улыбнулся. Мне даже стыдно стало.

— Но, мой друг, — продолжила Элен, — это ведь физически невозможно! Вы же сами видели, что вышло изо всех ваших нелепых попыток.

— К сожалению, да. Надеюсь, она простит мне этот дурацкий экзамен?

— Конечно, простит. Правда, ей было больно… Вы ведь даже представить не можете, как переживает она свою беду! Терпеть не может, когда о ней говорят…

— Вот и не будем больше говорить о ней, Элен.

Глава 9

Ночью я почти не спал. Нервы мои были на пределе, я все прислушивался к тишине в доме. Хотя, конечно, тишина в таком огромном доме не может быть полной: то скрипнет что-то, то вздрогнет, то зашелестит, а то и вовсе донесется какой-нибудь странный звук — будто из замогилья… Нет ничего тревожнее этих звуков, когда не спится и нервы не в порядке…

Раз сто я вставал и подходил то к окну, то к приоткрытой двери… Все мне что-то чудилось, даже шаги в коридоре… Но каждый раз я убеждался, что ошибся. Лишь один звук в этом доме не вызывал у меня никаких сомнений относительно своего происхождения: размеренный храп Амелии, спавшей наверху.

Только под утро мне удалось заснуть.

И теперь уже я не вышел к завтраку.

Прошло несколько дней. В заботах об устройстве магазина я забыл обо всех своих удивительных предположениях. «Шкатулка с Мечтами» постепенно обретала дыхание. Она все более и более походила на то, что мы задумали. У меня не оставалось сомнений, что это будет заведение во всех отношениях примечательное и необыкновенное: и роскошное, и современное, — словом, оно действительно обещало стать сенсацией в здешних местах.

Предприятие, судя по всему, обходилось нам миллионов в восемнадцать, но затраченные франки должны были с лихвой окупиться.

И я, и Элен, и Ева — все мы были очень сильно возбуждены: нас по-настоящему захватил азарт предпринимателей.

Поскольку Ева, как я ее ни приглашал, отказывалась побывать со мной на месте, то я постоянно привозил ей фотографии, из которых можно было составить представление о ходе работ по зримому воплощению идеи, автором которой была она.

Ева подолгу рассматривала их, делала замечания, обращала внимание на подробности, ускользавшие от нас, и я незамедлительно отдавал рабочим новые распоряжения.

Как-то ночью, когда я спал довольно глубоко, я увидел очень странный сон.

Подул ветер, и тюлевая занавеска перед моим открытым окном обрела человеческие очертания, сначала не совсем определенные, — но вдруг я разглядел в них Элен.

Я проснулся весь в поту. И сразу же понял, что кто-то меня зовет.

Возле моей кровати стояла смертельно бледная Элен.

— Что случилось?! — вскричал я. Эта застывшая, можно сказать, восковая фигура передо мной могла обещать лишь катастрофу.

— Виктор, — пробормотала она. — Это… Это ужасно…

Казалось, от страха она едва жива. Она наклонилась, оперлась рукою о спинку и пробовала отдышаться. Я и пошевельнуться боялся, не зная, что делать…

— Ева… — начала она.

Я подумал сразу, что Ева покончила собой, — внезапная догадка словно пронзила меня насквозь. Но пока я не стал высказывать вслух своего предположения.

— Она заболела? — спросил я, едва сдерживая волнение.

— Нет, исчезла…

Я сбросил с себя одеяло.

— Что вы говорите, Элен?! Исчезла?! Вы шутите!

— О нет, клянусь вам!.. Посмотрите сами…

Я опрометью бросился в комнату Евы.

Комната действительно была пуста.

Кровать разостлана, в коляске одна медвежья шкура… У меня внутри все похолодело. Особенно страшно было смотреть в темноте осиротелой комнаты на эту пустую коляску.

Я повернулся к Элен — она пришла сюда вслед за мной.

— Немыслимо! — только и сказал я.

Элен дрожала.

— Как вы это заметили?

Какое-то время она обдумывала вопрос, словно ответ на него мог что-либо изменить в произошедшем.

— Так… Вот уже годы я сплю очень чутко… Мне все кажется, Ева меня зовет… Первое время, когда ее парализовало, она звала меня по три-четыре раза за ночь. Теперь она уже перестала это делать, научилась, что бы ни случилось, обходиться своими силами, но сознание того, что она может нуждаться во мне, не дает мне покоя… Вы понимаете?

— Да, продолжайте…

— Сегодня меня что-то разбудило… Не знаю, как и объяснить, что это было… Может быть, какой-то шум, может, что-то подсознательное… Я подождала мгновение, тревожное предчувствие не уходило, я встала… и вот… пришла сюда…

Я совершенно не узнавал ее голоса, словно это и не она со мной говорила. Какой-то внутренний, что ли, был этот голос…

— Элен, выпейте что-нибудь, на вас лица нет…

И только сейчас я заметил, что она стоит в одной ночной рубашке.

— И оденьтесь…