Любовник на двоих

Она кивнула. Машинально прошла в свою комнату и надела халат. А я тем временем спустился вниз. Ни в комнатах, ни в патио Евы не нашел. Но я заметил, что входная дверь не была заперта на замок.

Элен тяжело спустилась по лестнице, замедляя шаг на каждой ступеньке. Я быстро подошел к бару в холле и налил ей полную рюмку коньяка. Она выпила, ни слова не говоря, хотя терпеть не могла крепкие напитки. Ее бледные щеки сразу же порозовели.

— Присядьте, Элен. Нам нужно спокойно во всем разобраться…

Она была послушна и делала все, что я ей говорил, — по всему чувствовалось, воля совершенно оставила ее.

— Значит, Элен, я тогда не ошибся. Ваша сестра ходит!

— Но ведь это невозможно, Виктор!.. Не-воз-мож-но! Любой врач вам это скажет.

— Так что у нас тогда — похищение?.. Подумайте, Элен! Мы не в Америке — это там кид-нэпинги на каждом шагу. А если бы даже мы там и жили, не думаю, что кому-нибудь взбрело бы в голову похищать нашу Еву!

Коньяк и мой твердый, уверенный голос ее успокоили. Элен прислушалась к моим доводам, взяла себя в руки.

— Но, Виктор, вот уже несколько недель, как вы ее знаете. Вы даже пробовали заставить ее учиться ходить. Вы прекрасно знаете, что она не то что ходить, держаться прямо на ногах не в состоянии!

— Элен, нас не может так ослеплять повседневная реальность, какой бы ясной она ни была. Ева сидит в своей коляске, уверяет нас, что не может ходить — и мы принимаем это за неизменную данность. Но почему? Всего лишь потому, что обстоятельства и доводы логики на ее стороне. И если мы видим, что она в состоянии покинуть комнату без своей коляски, то можем допустить и противоположное, и допустить с тем же успехом, — ведь и обстоятельства, и логика вступают в противоречие с прежней данностью.

Она никак не внимала логике моих доводов, хотя, я видел по ней, силилась это сделать. Стояла на своем — и все.

— Тут должно быть что-то другое, Виктор…

— Что? Ну предложите мне хоть что-то похожее на гипотезу, я вас выслушаю.

— Я не знаю…

— Вот видите!

— Но я знаю точно, что Ева не может ходить. У меня нет в этом ни малейшего сомнения. Ну сами подумайте, если бы она научилась вдруг ходить, то какой смысл ей это скрывать, притворяться инвалидом? Это что, тайна, которую нужно хранить при себе?

А мне вдруг пришла в голову иная идея.

Я щелкнул пальцами:

— Кажется, я догадался, Элен…

У нее даже глаза в темноте заблестели. Мне показалось, я могу увидеть сейчас в них свое отражение, как если бы это были два маленьких зеркальца.

— Элен, вы недавно сказали о подсознании…

— И что?

— Предположите, что у Евы это подсознание сильнее ее болезни. Предположите, что во сне она испытывает потребность ходить и что это самая подсознательная воля дает ей на это силы?

Элен покачала головой. Но все-таки я поколебал ее сомнения.

— Хм, а вам не кажется, — сказала она, — что все это надуманно?

— Пусть и надуманно, но вполне правдоподобно. Эта версия не затрагивает сознания Евы. Ибо, если она знает, что ходит, то как тогда можно назвать ее молчание? Вы находите слово?

Элен встала.

— Нужно ее найти, Виктор, мне страшно за нее… Даже если она и ходит, то как она сориентируется, она ведь никогда не покидала дом…

— Никогда? А я вам говорю, что она выходит из дома!

Я вспомнил внезапно то свое ночное приключение с истеричкой в автомобиле… Боже милостивый, как это все сопоставить?!

— Я знаю, о чем вы думаете, — прошептала Элен, всматриваясь в меня.

— Лучше бы вам об этом не знать, Элен. Бывают на свете вещи, от которых в глазах темнеет…

— Что мы будем делать?

— Одеваемся и идем искать ее. Вы поищите вокруг дома, а я схожу в гараж, а потом обойду все, что можно…

— Хорошо… Мне нужно будить Амелию?

— Пока нет. От ее причитаний нам легче не станет.

Я быстро надел брюки и свитер, обулся и выскочил во двор.

Ночь была темная, приближалась гроза. Луну затянуло тучами, воздух был очень влажный.

Я побежал к гаражу.

Автомобиль стоял на месте. Я облегченно вздохнул. Потом подошел к воротам и увидел, что они почему-то не закрыты на замок.

Я метался по склону, как сумасшедший… Не знал, где искать… Не простое занятие, не так ли, — искать в такое время, во тьме, неизвестно где девушку двадцати лет, которая, по всей логике, не умеет ходить?..

Бегая между деревьев, я все время думал о той ночной бестии…

Напрягал память и пытался сравнить ее силуэт с силуэтом Евы. И постепенно пришел к выводу, что Ева похожа на ту авантюристку. Но не злую ли шутку играло со мной мое же воображение?

Я уже выскочил за ворота и почти час бегал по близлежащим улицам и дорогам и кричал:

— Ева!.. Ева!.. Ева!..

Кричал каждый раз, как только видел какую-нибудь тень или же слышал хоть какой-то шум… Уже можно было охрипнуть…

Подавленный, обессиленный, я вернулся домой.

Свет горел во всех окнах.

Войдя в холл, я позвал Элен, но ответа не услышал. Неужели она все еще искала сестру?

Я поднялся на второй этаж, сразу же заглянул в комнату Евы — и даже выругался от неожиданности.

Ева лежала на кровати и спала глубоким сном.

В два прыжка я подскочил к ней, сорвал одеяло и всмотрелся в ноги. Лодыжки были еще влажны от росы.

— Ева! — крикнул я.