Любовник змеи

Змея — ломаясь по земле — поползла через поляну в том направлении, в котором упал вертолет, и скоро нырнула в гущу деревьев.

Я остался один на широкой поляне — с бурыми трупами оленей, утопающими в крови.

Нет, вы только вообразите. Глухой лес. Поляна. Трупы оленей. Где-то в ста метрах от меня разбился вертолет. И — скрытая деревьями — огромная змея (которая — на минуточку — моя девушка) насыщается кровью быть может еще живых браконьеров-олигархов.

Не похоже ли на эпизод из фильма ужасов?..

Считайте меня слабаком — но мне поплохело во всех смыслах, и физически, и психически.

Меня вырвало на траву и синие цветы. Мозг окутала темная пелена. Весь в соплях и слезах — я сидел, обхватив голову руками.

Не знаю, сколько времени протекло. Должно быть — немного. Над лесом, над поляной, над тушами оленей беззаботно пели птицы. По голубому небу плыли белые ватные облака. Одно облако напоминало ангела, второе — дельфина, третье — барашка…

Из-за деревьев вышла Акбала — и легкими шагами направилась ко мне. У нее уже не было ни кривых клыков, ни раздвоенного языка. Она сияла нежной улыбкой и протягивала мне руки.

— Милый, вот и я!..

Голосок Акбалы звенел, как родник.

Но я-то знал, что на деле значит это «Милый, вот и я!..» — «Милый, только что я в обличии ужасной длиннющей змеи высосала кровь из компании олигархов — любителей пострелять. И теперь сухие трупы браконьеров валяются в чащобе. Уж волки и лисы полакомятся мясцом!..».

И при всем этом Акбала так тепло и почти по-детски улыбается!.. Небывалый контраст.

У меня окончательно сорвало крышу.

Я заплакал.

И выкрикнул в прекрасное личико Акбалы все, что накипело в моей искромсанной душе за много дней:

— Я люблю тебя. Слышишь?.. Но — черт тебя подери — как сложно любить тебя, колдунья!.. Я обычный парень. Я только обычный парень. Ты понимаешь?.. А ты… Ты не девушка!.. Ты… змея. Юха. Оборотень!.. Ты… ты сожгла мое сердце!.. Я трепетно тебя люблю — а ты… ты каждую субботу уходишь спать с другими парнями. Потому что — видишь ли — тебе надо похищать мужскую сексуальную энергию!.. Ты знаешь, что, когда приходит суббота — мне хочется выть, как волк на луну. Скрести ногтями бетон!.. А то, что ты питаешься еще и человеческой (даже не звериной!..) кровью — думаешь, это меня радует?.. Сколько на твоем счету жизней, Акбала?.. О, я сплю с убийцей — серийным убийцей. Здорово!.. Восхитительно!.. Да?.. И наконец: какое будущее нам светит, Акбала?.. Повторяю: я самый обычный парень. Через пятнадцать лет я превращусь в самого обычного дядечку — а еще через энное количество лет у меня перестанет стоять член!.. Наконец, я скрючусь и облысею — состарюсь. Тогда?.. Скажи, Акбала: что ты будешь делать тогда?.. Выкинешь меня, как дедовскую ветошь?.. Уйдешь — как кошка, которая гуляет сама по себе?.. Отыщешь нового любовника?.. Ты будешь цвети и через двести, и через четыреста лет — когда от меня и гнилых костей не останется. Ты ведь и имя мое забудешь — да?..

Рыдания затягивали петлю у меня на горле.

Я беспомощно упал на траву…

17. Лесное озеро

…Чуток придя в себя и утерев воспаленные глаза — я посмотрел на Акбалу.

Она стояла — спокойная, как всегда, но задумчивая.

— Это правда… — медленно проговорила она. — …Через три, пять, даже восемь столетий я буду жива и здорова. А тебя не будет.

Акбала подошла — и помогла мне подняться. Сказала:

— Я тебя люблю. Пойдем, милый. Нам не обязательно задерживаться здесь, на поляне, у трупов этих несчастных оленей.

Мое сердце рвалось на куски. Я испытывал запредельное отчаяние. Но мне уже стыдно было своей истерики. Покорный — я пошел за Акбалой.

За руку — как ребенка — Акбала повела меня в чащу.

Мы снова оказались в дремлющем царстве прохладного сумрака; кривые ветви сходились над нашими головами. Колючки кустов цеплялись за штаны.

Здоровенная черная улитка переползала замшелую колоду. Рыжая белка перелетала с дерева на дерево.

И не скажешь, что где-то совсем неподалеку было варварски расстреляно стадо оленей, потерпел крушение вертолет — а из браконьеров с вертолета выпила кровь многометровая пятнистая змея.

Лес расступился. Перед нами легло — осыпанное золотыми сверкающими солнечными искрами — темное озеро. По берегам росли тростник, камыш, осока.

— Что — неплохо?.. — звонко рассмеялась Акбала.

Она вмиг скинула с себя всю одежду и — голая — бросилась в озеро.

Акбала нырнула — и долго не показывалась над поверхностью воды. Я даже начал волноваться. Но вот Акбала вынырнула на середине озера — и снова мелодично засмеялась.

Несколько минут я — слегка ошалело — наблюдал, как плещется нереидой или русалкой моя Акбала. А затем… сам обнажился — и сиганул в воду.

— Не поймаешь, не поймаешь!.. — весело воскликнула Акбала и проворно поплыла к противоположному берегу.

Я устремился за ней.

Мы долго играли в водяные догонялки. Акбала — смеясь и брызгаясь — ускользала от меня, как самка тюленя от распаленного самца.

Лес. Озеро. Обнаженная девушка. Это было истинное чудо. Как мы — наверное — могли резвиться первобытные люди, мужчина и женщина, захваченные почти звериной страстью.