Любовники

Захватчица была очень приятной, ухоженной дамой, что сразу вызвало уважение у человека, ценящего респектабельность и вкус. Ее дорогие и весьма редкие духи послужили неким кодом статусного родства. Хотя, вероятней всего, он и без того не смог бы отказать этой женщине с ее жертвенной решимостью, с болью и надеждой в глазах.

Молодой человек завел заглохший от резкого торможения мотор, и машина тронулась с места, последовав за уже выезжавшей из двора «скорой».

Дина достала из кошелька несколько купюр и положила на приборную доску перед водителем.

«Господи… но почему? Этого не может случиться… Ты ведь не допустишь!..»

Дина сидела, буквально запечатав рот ладонью и впившись глазами в мелькающий впереди белый с красными полосами микроавтобус, который проблесковыми огнями и изредка включаемым тревожным воем сирены прокладывал себе путь в плотном потоке машин.

Молодой человек молча собрал деньги и положил их Дине на колени.

— Возьмите. Спрячьте.

Дина, оторвавшись от своего беззвучного монолога, ничего не понимая, посмотрела на водителя.

Он повторил:

— Деньги заберите.

Дина машинально сгребла купюры, глянула на них, потом на молодого человека и спросила удивленно:

— Вам что, не нужны деньги?

— Не нужны, — ответил он, улыбнувшись.

— Как хотите… — сказала Дина, скомкала их и спрятала в сумочку.

— Муж? — спросил молодой человек.

Она снова растерянно, словно будучи выдернута из другого измерения, глянула на него. Потом, поняв вопрос, сказала:

— Нет, любовник.

Молодой человек ничего не ответил, только посмотрел на свою попутчицу более внимательно.

А Дина подумала, что на дворе двадцать первый век, а не советское мрачное средневековье с его махровым «научным материализмом», и врачи должны были бы уже знать, что, кроме тела, у человека есть еще и душа и, если с телом случилась неприятность, нужно обратиться к душе, к духу и поддержать его, а он поддержит тело, в котором обитает… Не должны они отталкивать близких от страждущего, а, напротив, дать им возможность постоянно быть в контакте с ними! Вот Аня знает об этом. Потому она пошла в реаниматологи…

Аня

Динина двоюродная сестра Аня вышла замуж сразу после школы. Вышла за не слишком надежного мужчину. Его и мужчиной-то трудно было назвать: почти ровесник, всего на год старше, прожил за пазухой у родителей, жизни не нюхал, и вот — в девятнадцать лет узнал, что скоро будет отцом, о чем сразу же сообщил своим предкам. Предки немедленно взбунтовались и против отцовства, и против брака.

Тетя Ира с дядей Сашей тоже без энтузиазма выслушали сообщение дочери о предстоящем событии. Они выпили по цистерне валерьянки, высказали Ане все, что о ней думали, но решили оставить дочь при себе и растить внука или внучку, пока сама она будет учиться в институте.

В институт Аня не хотела. Она ничего вообще не хотела. Ей нравилось сладко спать со своим мальчиком до полудня, потом вкусно кушать, потом чистить перышки и к вечеру ближе, обзвонив своих друзей-приятелей, отправиться куда-нибудь на очередную вечеринку.

Родителям она ультимативно заявила: сначала замуж, потом ребенок, а там посмотрим. И если предки не благословят их брак, они найдут где и на что жить, потому что любят друг друга неземной любовью и плевать им на все и всех. Мальчик заявил примерно то же самое в своем доме: что он твердо решил стать мужем и отцом, что уйдет из дома навсегда, если кто-то вздумает чинить препоны его счастью.

В конце концов обеим семьям ничего не оставалось, как познакомиться поближе. К приятному удивлению жениха и невесты, их родители с первого взгляда пришлись друг другу по сердцу. Мужчины выпили за счастье своих детей и крепко обнялись, укрощая желваками слезные железы, женщины, как водится, поплакали, не скрывая своих чувств. Потом сыграли свадьбу, сняли для своих полуоперившихся птенцов двухкомнатное гнездышко и обставили его в лучших традициях преуспевающего советского среднего класса.

Неземное счастье Ани и ее Ромео закончилось вскоре после рождения дочки.