Любовники

Дина засмеялась лениво. Она еще не проснулась, но уже и не спала: Костины ласки не могли оставить ее равнодушной, какой бы усталой она ни была.

Малыш отпустил грудь и довольно крякнул. Костя переложил его на свою подушку, соорудив из нее подобие люльки, вручил ему яркую желто-красную погремушку и вернулся к прерванному занятию. Словно поощрение к дальнейшим действиям, раздался жизнерадостный писк насытившегося ребенка.

— Нельзя при ребенке, сколько раз я тебе говорила… — произнесла Дина неуверенно.

— Нужно при ребенке! — настаивал Костя. — Кто его еще научит, кроме нас? Не школа же…

— Гоша, отвернись…

Но очень скоро и ей, и Косте было уже не важно, смотрит ли на них только их сын или весь белый свет, — сами они не видели и не ощущали ничего, кроме друг друга и того наслаждения, которое умели дарить и получать.

Костя перевернулся на спину и увлек за собой Дину — он любил, когда ее лицо было над ним, когда он мог видеть ее тело, свободно касаться ее груди, живота, бедер. Он любил ее ниспадающие колышущиеся волосы, запрокинутую голову и то, как она потом падала ему на грудь…

Малышу было сыто и весело, он заливался жизнерадостным смехом и гремел своей игрушкой. В какой-то момент он вдруг попал в ритм движений своих родителей.

— Давай, Гоша, давай… Не сбавляй темп… — подбодрил его отец.

А мать уже не слышала ни этих слов, ни задающего ритм бряканья. Она тяжело дышала в шею Косте, а тот со стоном прижимал к себе обмякшее тело и целовал ее лицо и волосы.

В этот момент раздался особенно громкий и радостный вопль их малыша, и спину Дины оросила теплая струйка навесного фонтанчика.

Дина вскрикнула от неожиданности. Потом оба поняли, в чем дело, и зашлись в бессильном смехе, который тут же был поддержан заливистым смехом совершенно счастливого ребенка и синкопами его ударного инструмента.

— Когда-нибудь я тебе расскажу об этом, сынок! — сказал Костя, переложив малыша к себе на грудь, рядом с его недвижной мамой, и обхватил обоих руками.

* * *

Дина назвала адрес и быстро и внятно ответила на вопросы диспетчера, попутно удивляясь своему спокойствию.

Нет, конечно, это не было безразличие. Это была с детства присущая Дине собранность. Сейчас она подкреплялась уверенностью: все будет хорошо, ведь она обратилась к людям, чья профессия — спасать других людей, попавших в беду. А значит, они делают все необходимое, чтобы оказать помощь как можно быстрее.

Откуда она это знала?.. Просто знала, и все тут. Просто так было всегда. Каждый, к кому бы и за чем бы она ни обращалась в жизни, делал свое дело так, что порой у Дины создавалось впечатление, будто сидит этот человек на своем месте только для того, чтобы заниматься именно ею. А иногда ей казалось, что ее спутали с какой-то очень важной персоной… Продавцы в магазине всегда улыбались и советовали, что купить, а чего лучше не брать. Если кто-то когда-то оказывался не слишком вежлив, Дина реагировала на это замечанием вроде: «Я понимаю, как вы устали к концу рабочего дня…» Чиновники всех рангов содействовали ей в скорейшем или простейшем получении тех или иных бумаг, притом что Дина навряд ли просила их об этом или каким-либо образом выказывала нетерпение. Если перед ней заканчивались билеты куда бы то ни было, обязательно тут же находилась какая-то невостребованная броня, которую отдавали ей. Приятельницы брали ее с собой на примерки в ателье, а потом удивлялись переменам, происходящим с их закройщицами, которые прежде не считали брак браком и переделывать ничего не собирались, а при Дине вдруг становились услужливыми и внимательными, словно имели дело с английской королевой. И так далее и тому подобное… Дина приятно удивлялась этим мелочам и в следующий раз, идя куда-то за очередной нуждой, просто знала, что все обернется наилучшим образом. Может, люди чувствовали ее доверие, ее априорное уважение к их компетентности, к их работе?..

Никаких деструктивных мыслей! Не допускать страха и даже опасений! Акуна матата! — как любит говорить Гоша.

Маленький рыцарь

Дина сидела на диване и вязала Гоше свитер — красивый и теплый, для катка и лыж. Тихо играла музыка. У них с Костей было много музыки — и на виниле, и на бобинах. Костя продолжал покупать новинки, которые ему по-прежнему привозили Мишины родители, жившие последние несколько лет в Австрии. Да и в Союзе начали появляться интересные музыканты…

Дина слушала The Alan Parson’s Project, их последний альбом. Вообще-то музыка в их с Костей доме звучала всегда, и под каждое настроение и занятие находилась своя группа. Например, уборка делалась исключительно под «Бони М» или «Тич Ин». А вот вязание здорово шло под Алана Парсона или под «Эмерсон, Лэйк энд Палмер»…