Любовница египетской мумии

 - Дерьмо жрачка, да? Лучше честно сказать! Тогда есть шанс, что принесут чего получше, хотя я сомневаюсь!

 Нина не успела достойно отреагировать на очередной выпад юной нахалки. К столику подошла официантка и начала собирать посуду.

 - Желаете чай, кофе? - пропела она.

 - Ага! Все сразу, в одну посуду, - с самым серьезным видом сказала Катя, - сливки, лимон и тростниковый сахар!

 Девушка в форме попятилась, потом улыбнулась.

 - Конечно, мадемуазель. Еще и пирожных положить?

 - Йес, май дарлинг, - заржала Катерина, - люблю людей с чувством юмора, неси уж тогда и какао с водкой!

 Продолжая смеяться, Катя вынула из сумки плеер, вытащила коробочку с диском и стала «заряжать» музыку. Я невольно обратила внимание на логотип, украшавший упаковку с диском: череп и кости в обрамлении розочек.

 - На Пхасо запрещено подавать спиртные напитки детям до двадцати одного года, - предупредила Лариса.

 - Катя не пьет, - поторопилась вступиться за дочь Наташа, - она отличница, умница, идет на золотую медаль!

 - Не смей! - завизжала Нина. - А ну поставь!

 Я повернула голову: официантка держала в руке тарелку Волькиной. Катя от неожиданности выронила и плеер, и диск.

 - Верни на место! - орала жена Сергея.

 - Извините, мадам, - залепетала подавальщица, - я полагала, что все закончили трапезу! Чай, кофе...

 Глаза Волькиной округлились, нижняя губа отвисла, щеки ввалились.

 - Милая, - неожиданно ожил Сергей, - вот, быстрее прими таблетку! Держи, лапочка!

 Жена изо всей силы ударила по ладони мужа. Розовая пилюля взлетела вверх и упала на пол. Нина вскочила, вцепилась официантке в блузку и тихим, но пробирающим до костей голосом зашипела:

 - Слушай сюда, дерьмо черномазое! Что мое, то мое! Не сметь брать моего. Мое - оно мое! Мое не твое!

 - Простите, простите, - в ужасе повторяла официантка, - я не хотела вас обидеть. Курица сегодня не удалась, я решила, что вы не хотите ее есть. Почти все цыплят нетронутыми на кухню вернули.

 - Моя еда - это моя еда, - чеканила Нина, - не смей хапать! Ничего своего не отдам! Ни кусочка! Мое всегда мое! Не подходить! Не трогать!

 - Ниночка, лапонька, - засуетилась Лариса, - вам сейчас новое второе подадут!

 Официантка ринулась прочь, Нина перевела взгляд на Лару:

 - А-а! Испугалась! Ну-ну! Ща узнаешь, каково это - на чужое рот разевать!

 Волькина подняла руку и замерла. Вся группа, боясь пошевелиться, следила за буянкой.

 - Я все помню, - объявила Нина, - ничего не забываю. Складываю впечатления в корзину, и наступит час! Ой, плохо будет, плохо! Нельзя на мое зариться!

 Лицо Волькиной обмякло, она потерла лоб.

 - Где я? - другим тоном спросила она.

 - В ресторане, солнышко, - произнес Сергей. Он осторожно взял жену под руки и повел к выходу.

 Кузя поскакал за хозяйкой. Я искоса посмотрела на Ларису. Лицо ее исказила гримаса ревности, но уже через секунду от нее не осталось и следа.

 - Че это? - потрясла головой Катя. - Она ку-ку?

 - Пожалела недоеденный обед? - впервые подала голос Фатима. - Устроила скандал из-за плохо пожаренного цыпленка?

 - Ваще, - выдохнула Катя, - круто!

 - Я испугалась, - ожила Светлана. - Это похоже на безумие.

 Наташа оперлась локтями на стол.

 - Я встречала таких больных. Думаю, Нина сидит на гормонах, они дают побочный эффект.

 - Ей надо в дурке лечиться, - высказалась Катя.

 - Если человек не представляет опасности для себя и окружающих, он может оставаться дома, - пояснила дочери Наташа. - В лечебницу помещают людей с ярко выраженными суицидальными наклонностями или навязчивым бредом.

 - Я думала, Волькина меня убьет, - затряслась Лариса, - ну что за группа попалась! Один умер, другой улетел, третья оказалась психопаткой. Зарина отравилась, до сих пор из номера носа не кажет. В первый раз со мной такое! Всегда нормальные люди приезжали!

 - Угарная заява, - возмутилась Катя, - ты нам тоже не нравишься. Тупо пересказываешь путеводитель! Ща позвоню турагенту, потребую поменять гида!

 - Не стоит оскорблять людей, - дрожащим голосом сказала Светлана, - у меня горе!

 - Геннадий полетел к умирающему отцу, - вступила в беседу Фатима, - вы, Лара, бессердечны!

 - Простите, господа, - сказал Сергей, подходя к столу, - понимаю, что все испугались, но позвольте объяснить. У нас с Ниной был сын, Егор. Жена обожала мальчика, родила его поздно, ну, понимаете?

 Фатима кивнула, остальные даже не пошевелились.

 - Когда Егорке исполнилось три года, он пропал, - продолжал Сергей.

 - Как? - ахнула Наташа.

 Сергей сел на место жены.

 - Егор ходил в садик, нянечка забрала детей с прогулки и лишь в помещении заметила, что нашего сына нет.

 - Это невозможно, - отрезала Светлана, - детсад в ответе за воспитанников.

 - Мы обратились в милицию, но так и не узнали, где Егор. Нянька клялась, что мальчик со всеми шел в здание. Дети ничего не помнили, да они и были слишком малы для допроса, кое-кто еще плохо говорил. Воспитательница ждала малышей в группе, она готовила комнату для музыкальных занятий. Территория для прогулки огорожена забором, калитка заперта. И где Егор?

 - Где? - хором повторили Фатима и Светлана.

 Сергей потер виски.