Любовница короля (СИ)

— Омовение означает ритуал мученика, Ваше Величество, — крепко привязав веревку к одному запястью, архиепископ взял вторую веревку и стал связывать другую руку. — Я обойду пруд, держа один конец веревки в руках, и потяну вас на себя. С этой стороны вас будет держать кто-то другой. Вы должны будете пересечь пруд и выйти на другой стороне.

— Со связанными руками? — недоумевая, уточнила королева.

— Таков обряд, — архиепископ связал руки, потянул на себя веревку и сильно дернул.

Офелия даже вздрогнула и начала думать, что эта не самая хорошая идея.

— Там глубоко?

— Вам этого лучше не знать. — Архиепископ, натягивая веревку, обошел широкий и, по всей видимости, весьма глубокий пруд, а с этой стороны за другой конец веревки схватился Бомонд Колер.

Офелию начали дергать из конца в конец, и в итоге архиепископ подал знак и дернул так, что она пошатнулась в сторону, по колено вошла в пруд и вскрикнула, ибо вода была ледяная. Однако раз обряд омовения начался, главный священник решил не затягивать и продолжил тянуть королеву на себя. Понимая, что выхода нет, Офелия попыталась вспомнить что-нибудь теплое, горячее, пока её все глубже и глубже затягивали в воду.

Вода была такая ледяная, что тело королевы сразу онемело. Она почти ничего не чувствовала, кроме ужасного холода, из-за которого дрожала, пытаясь согреться. Её утянули на середину, где дна уже не было. А если бы оно и было, то Офелия бы просто не могла на нем стоять. Слишком скользко, слишком холодно. Она была по подбородок воде, дергалась руками, бултыхала ногами, пытаясь согреться, пока архиепископ читал какую-то чрезмерно долгую и невыносимо бесконечную молитву.

Только, когда все закончилось, Офелия считала, что пробыла в воде несколько часов, хотя на самом деле прошло всего пару секунд. Архиепископ быстро потянул её на себя, а Бомонд бросил свой конец веревки и вместе со всеми перебежал на другой конец пруда. Стоило королеве выйти из воды, как её тут же закутали в теплые шкуры, Ричард Дориан подхватил на руки, а служанки и фрейлина стали заворачивать ноги в меха и растирать пальцы каким-то бальзамом.

***

Через несколько минут Офелия уже сидела в месте, которое в королевстве Фрагиль называют баней. Тут её положили рядом с печью и чаном горячей воды, начали обтирать бальзамами, чтобы она быстрее согрелась. Благодаря тщательному массажу, пальцы стали двигаться, было немного прохладно, но этот пустяк не особо волновал. Офелия лежала на доске, вдыхала горячий воздух и чувствовала себя так, словно родилась заново. Для маленькой девочки столь невероятное событие показалось вторым рождением.

— Оставьте нас, пожалуйста, — войдя в жаркое помещение, архиепископ прогнал служанок и, поправив полотенце на поясе, которое прикрывало его мужское достоинство, сел на скамейку.

— Разве вам позволено тут находится? — спросила его Офелия, прекрасно понимая, что она лежит голая, а на нём нет ничего кроме полотенца.

— Ох, не волнуйтесь, Ваше Величество, — проговорил он, не стыдясь ни внешнего вида, ни голой королевы. — Я всю жизнь посвятил служению всевышних сил. Меня никогда не интересовали плотские утехи. Лучше скажите, как себя чувствуете? Вы испытали второе рождение?

— Да, — улыбнулась Офелия. — Это восхитительное чувство. Благодарю, Ваше Преосвященство.

— Я рад, — промолвил он.

Офелия приподнялась, завернулась в полотенце и спустилась на нижнюю полку, где ей поставили кувшин с теплым вином. Служанки говорили, это должно согреть намного быстрее, но королева пить не стала, а наполнила кубок и протянула его архиепископу.

— Раз уж мы в бане и оба почти голые, — сказала она. — Думаю, нам следует поговорить.

— Вы правы, — сделав глоток вина, согласился он. — Итак, Ваше Величество, зачем вы это сделали? На моей памяти ни один король не делал что-то просто так. Вы рискнули и решили пройти обряд омовения, что, стоит заметить, делает вас смелым человеком. Какова цель? И не слишком ли высока цена?

— Не хочу показаться странной, — ответила Офелия. — Хотя это прозвучит крайне странно. Дело в том, что с детства все мои сны сбываются. За шесть лет, как начались эти сны, каждый из них сбылся. Не фигурально. Порой мне сниться что-то замысловатое, какие-то символы, которые невозможно понять, пока оно не случиться.

— И вы решили, что являетесь пророком? — догадался архиепископ.

— Нет, конечно, Ваше Преосвященство. Но раз уж все мои сны сбываются, этому должно быть какое-то объяснение. Врачи говорят одно, вы можете сказать другое. Я решила, что все это не просто так. Возможно, мне посылают знаки. Пройдя обряд омовения, я лишь хотела поблагодарить всевышние силы за дар, которым они меня наградили.

— Не хотите это использовать? Многие бы на вашем месте нашли бы в этих… знаках какую-нибудь корысть.

— Мне это ни к чему, — улыбнулась Офелия. — Я отдала дань уважения вашему богу, показала пример людям, а пророки и знаки каждый может трактовать по-своему. Я такая, какой появилась на свет. Ни больше, ни меньше.