Любовница Магната

— Чтоб ты провалился! — бормочет Вера.

— Простите? — тактично произносит водитель, бросает на Веру взгляд в зеркало.

— Это я не вам, — выдыхает Вера, отворачивается к окну.

И вновь хочется не просто ругаться, а выражаться матом.

Через тонированное стекло девушка видит, как в другому, припаркованному рядом автомобилю, приближается Платон.

Наглухо застегнутый пиджак, галстук с идеальным узлом. Выражение лица такое самоуверенное и самовлюбленное, будто весь мир принадлежит этому мужчине.

Он не смотрит на Веру, да и не смог бы ее увидеть. В этом девушка уверена. Но ей хочется, чтобы посмотрел. Тогда Вера могла бы… что? Еще раз продемонстрировать маникюр на среднем пальце правой руки? Детский сад!

Вера прокручивает в голове ту сцену.

Интересно, он вообще серьезно? Он бы реально сделал, ослушайся она его? Реально занялся бы с ней любовью в клинике?

А нет, для такого, как Пахомов, слово «любовь» чуждо. У него лишь «трах», да «секс».

Чудовище, тиран и деспот! Вот он кто!

***

Вере очень хочется ослушаться и рвануть на встречу с друзьями. Однако то ли им действительно некогда, то ли это чье-то грубое вмешательство в жизнь Шустер, но никто не соглашается увидеться.

Оказавшись в пустом особняке Пахомова, Вера поднимается на второй этаж. Там же ловко собирает все свои вещи и определяет их в гостевую комнату.

Не собирается девушка осуществлять свои угрозы. Спать в постели Платона Вера не желает.

Разложив одежду в шкаф, Вера набирает видеозвонок. Мама отвечает почти сразу. С учетом разницы во времени у нее уже вечер.

Вера невольно грустит, глядя на то, как мама готовит ужин. На экране телефона видно, как за спиной мамы стол в гостиной зоне завален рабочими бумагами, эскизами, прочими вещами.

— Ну как твои дела, девочка моя? — улыбается мама. — Ты уже была у отца? Как чувствует себя старый хрыч?

— Мама! — фырчит Вера. — Могли бы уже и помириться. Вы столько лет в разводе, а мирно разговаривать не научились.

— Твой отец сноб, самодур, деспот, — взмахивает рукой мама.

А Вера мысленно вспоминает, что примерно теми же словами она бросает в Пахомова. Надо же, какое совпадение.

— Он выглядит неважно, — признается Вера. — Но вроде держится. Врачи толком ничего не говорят. А папин приятель, которому принадлежит клиника, и вовсе какой-то гестаповец.

— Зигун? Да, этот тип просто невыносим, — смеется мама, отодвигает миску с салатом и внимательнее смотрит в камеру: — Но все дело не в этом. Вижу, что ты у меня грустишь. Почему?

— Мам, да в порядке все, — отмахивается Вера. — Просто я хочу жить в городе, а не в этой глуши.

— А ты, значит, не в городе? — прищуривается мама. — Я думала, ты в отцовском доме. В крайнем случае, в квартире. У него же есть в центре прекрасная двушка! Ну все, я ему ….

—Мам, папе нельзя нервничать, —качает головой Вера. — Ты не волнуйся. Пахомов за мной присматривает. И с Сашей мы подружились. Помнишь, младшего Пахомова?

— Платон присматривает? Этого еще не хватало! — взвинчивается мама. — Так. Все. Я сейчас этому прихлебателю твоего папаши позвоню! Выскажусь!

— Ну, мам! — пытается остановить катастрофу Вера, но мама уже разрывает связь.

С другой стороны, пусть разбирается и наведет порядок. А то, что отец, что Платон, обложили Веру со всех сторон, шагу спокойно не ступить!

Вера даже улыбается, представив, какой шум способна поднять мама. Буря в стакане — ее профиль.

***

— Ты мне зубы не заговаривай, Платоша!

— И не планировал.

— Какого черта происходит?

— Степан в клинике. Ты заграницей. Считаешь, что я должен оставить Веру одну?

— Считаю, что ей не стоит жить под одной крышей с холостым мужчиной!

— Переживаешь за ее честь? — усмехается Платон. С Кларой, матерью Веры и бывшей женой Степана, абсолютно невозможно разговаривать. Но пока что Пахомов не срывается, уже прекрасно. Впрочем, вот с Верой говорить сложно, а Кларисса всегда была вполне адекватной женщиной. Конечно, если дело не касается ее бывшего и ее дочери.

— Переживаю, — серьезно отвечает Шустер. — Ты мужик видный. Запудришь моей малышке мозги. Знаешь, как легко увлекаются юные девчонки вот такими «папиками» как ты? Наверняка, у тебя таких подружек полный офис, Пахомов!

Платон откидывается в кресле. Что сказать Кларе? Нет, я не трону твою дочь? Это ведь будет чистейшей ложью. Потому что он планирует не только тронуть Веру, но и сделать ее своей любовницей.

Эта мысль щекочет нервы и шлет волну адреналина в кровь. Пахомову хочется послать работу и все дела в офисе, да помчаться домой. Там, по отчету охраны, Вера бродит по дому. А час назад и вовсе где-то раскопала коврик для йоги и устроила встряску парням своими прогибами и растяжками.

— Не волнуйся, Кларисса, я не собираюсь принуждать Веру к тому, чего она не хочет. И потом, я дал слово Степану, что пригляжу. Значит, пригляжу, — твердо говорит Платон. — Прости, мне реально некогда. До связи.

Пахомов сбрасывает вызов. Откидывается на спинку рабочего кресла. Трет ладонями лицо.

Нет, работать он уже вряд ли будет. Охранник, приставленный к Вере, присылает два снимка, сделанных через окно.