Любовница №2358 (СИ)

Было глупо разыгрывать полное непонимание. Но я одеревенела, замерла, осознавая, что тело с трудом слушается. Чувствовала, что бесконтрольно подрагивают уголки губ, но не могла это остановить. Наконец, с трудом вздохнула:

— Откуда это у вас?

Миссис Клаверти широко улыбнулась, любуясь, как свет играет в безупречных гранях проклятых камней:

— Не будьте ребенком, Мелисса. Неужели вы надеялись, что ваши занимательные приключения остались тайной для департамента? И не только.

Я вновь потеряла дар речи. Никогда не видела миссис Клаверти такой. Холодной, жесткой, расчетливой. Она утратила все свое обаяние, превратившись в кусок холодного железа. Никакого расположения, никакого дружелюбия. Она даже постарела. Медовые глаза, казавшиеся прежде такими ласковыми и теплыми, напоминали глаза хищной птицы, усмотревшей добычу. Она походила в своих мехах на выставившую когти полярную сову. А я — оказалась глупой загнанной мышью.

Я сглотнула, вновь шумно вздохнула, стараясь держать себя в руках:

— Погром в служебной квартире… тоже вы?

Амалия повела бровями:

— О нет. Нам было бы гораздо выгоднее, чтобы обошлось без самодеятельности мистера Фирела. Не удивлюсь, если он сам это устроил, чтобы нарушить правила департамента.

Эта мысль никогда не приходила мне в голову. В моем понимании она и не вязалась с Фирелом. Но теперь было плевать на теории миссис Клаверти. В голове роились десятки вопросов, проносились, как подхваченный вихрем мусор.

— Надевайте, дорогая, у нас мало времени.

Я едва шевелила губами:

— Фирел знает?

— А вы надеялись что-то скрыть от советника дипломатического ведомства? —миссис Клаверти просияла. — Не разочаровывайте меня. Порой от милой наивности до непроходимой глупости лишь один шаг. Но красавицам прощается и то, и другое. Правда, не всеми.

Ноги больше не держали. Я поспешно опустилась на диван, ощущая, что лечу в непроглядную пропасть.

Фирел все знал.

Теперь многое вставало на места. Он хотел честности, а я оскорбляла его молчанием. Пыталась соврать. Мое кричащее красное платье, мнимое недомогание, его гнев. Проклятый танец с аль-Зарахом, которому он сам же вручил меня. Все это было изощренным наказанием за ложь. Он, бесспорно, видел, как я мучилась. И это приносило ему удовлетворение. Я в этом не сомневалась. Спасало только то, что Пол был моим первым и единственным мужчиной. Он знал это. Знал наверняка. Только поэтому я все еще здесь.

Я невольно уткнулась лицом в ладони, наплевав на макияж. Какой же я оказалась дурой… Признаюсь сегодня же. Буду умолять о прощении, валяться в ногах. Я вдруг остро осознала, как не хочу потерять Пола. Как боюсь. Расскажу обо всем, и об отце, об аль-Зарахе. Чтобы не осталось ни единой тайны.

Вдруг стало так легко от этого решения. Я даже осмелела.

— Я не надену.

Миссис Клаверти радушно улыбнулась:

— Вы так естественны, так наивны... — она восхищенно покачала головой. — Нет, не глупы, к счастью, но в вас нет того дерьма, которое так отличает хватких расчетливых девок. Муравейник не успел вас испортить —  поверьте, я за версту чую вонь этих трущоб. Вы мне очень нравитесь, Мелисса. Но это работа — ничего личного.

Я смотрела на миссис Клаверти, ставшую совершенно другой, и не могла поверить, что это человек, которого я едва ли не боготворила. Я так превозносила ее, так верила, так хотела стать похожей. Она права: я наивна, я не знаю людей. Я всего лишь красивая наряженная кукла, годная лишь для одного — валяться в чужой постели.

— Когда вы все узнали?

— Разве это имеет значение?

Я вспомнила недавний разговор с Фирелом, и стало почти невыносимо. Я даже скомкала юбку, отчаянно зажимая в кулаках невесомые оборки:

— Имеет. Неужели Кейт… — я не договорила, просто опустила голову, не желая проговаривать вслух.

Амалия усмехнулась:

— О нет. Мисс Мотингейл — верная подруга. Даже не знаю, что нужно сделать, чтобы она согласилась предать вас. Пожалуй, у нее лишь один рычаг —  ее очаровательный сын. Но это низко. У департамента свои источники. Не думайте об этом.

— Зачем это вам?

Миссис Клаверти вытянула губы и погрозила пальчиком:

— Не утомляйте меня, моя дорогая мисс. И запомните: ваш мистер Фирел не должен ничего знать о причастности департамента к этим бриллиантам. Вы сами решили надеть их.

Я вновь покачала головой, задрала подбородок:

— Я не надену.

Миссис Клаверти разочарованно выдохнула, лицо закаменело:

— За вашей дверью — охрана департамента. Либо вы добровольно отправляетесь в Юнион-холл, либо под конвоем — в департамент. И разговаривать с вами будут уже совершенно иначе. Я бы на вашем месте выбрала меньшее из зол.

Я молчала. Мне нечем было возразить.