Любовница Президента

Когда меня начало тошнить, и в желудке появились спазмы, толчки палача ускорились, и его пах со всей силы бился о мои ягодицы. Боли от вторжения члена в анальное отверстие уже не было, я заставила себя расслабиться и принять…но он не сделал ничего, чтобы мне было приятно. И не собирался. Эгоистично думал только о себе. Его пальцы не ласкали, а скорее, клеймили, долбились в меня по самые костяшки. Он стонал и хрипел от удовольствия, как животное, а я с застывшими в глазах слезами смотрела на экран. На Гошу…точнее, на то, что от него осталось. Накрашенные, размазанные губы, потекшая тушь, расширенные до невозможности зрачки и глупая улыбка. Заискивающая, трусливая, раболепная. Видно, что он боится своих клиентов, боится и очень хочет выслужиться. От человека осталось одно название.

— Его трахают так же, как и я тебя. Теперь он тоже девочка и сосет получше, чем ты, малышка.

Когда он кончал, я уткнулась лицом в покрывало и впилась в него зубами. Только сейчас до меня дошла вся чудовищность его мести.

Он устроил спектакль для меня. Готовился к нему, вынашивал свои планы. Все это время Гоша находился в каком-то месте, где из него делали конченого, на все согласного наркомана.

И это моя вина…это я…я спровоцировала Петра на чудовищное наказание. Почему-то именно до этого момента я не представляла себе, на что он способен, точнее, не представляла до конца. После представления с венками, когда все оказалось неправдой, я расслабилась…Я поверила, что он человечней, чем хочет казаться. Но я ошиблась.

— Зачем ты это сделал? — спросила хрипло, отвернувшись от него и поджав колени к груди. Меня било мелкой дрожью, и я никак не могла избавиться от жутких картинок перед глазами.

— Хотел тебя порадовать.

— Меня?

— Конечно, тебя, Марина. Ты ведь тоже хотела меня порадовать, правда?

— Зачем так жестоко…или…или ты думаешь, что он сможет вылечиться?

Петя отвратительно рассмеялся, и я спрятала лицо в подушке, чтобы не заскрежетать зубами. На запястье давили своей тяжестью золотые часы. Они казались чудовищно-красивыми, но совершенно не радовали. Как будто отсчитывая секунды до гибели Гоши по моей вине.

— Наоборот. Я сделал все, чтобы твой несостоявшийся любовник превратился в овощ.

— А…а его родители? Может быть, клиника…

— Нищие, обездоленные бомжи. Они ничем не смогут ему помочь. Их клиники закрыты и проданы конкурентам, их работники подали на них иски, клиенты так же засыпали обвинениями. Ты позаботилась и о них, Марина.

— Я?

— Конечно, ты…, — произнес вкрадчиво и погладил меня по плечу. Я не удержалась и раздраженно им повела, чтоб не прикасался. Но сильные пальцы сдавили кожу, оставляя синяки.

— Запомни, Марина, у каждого поступка есть последствия, и я до боли взаимен. Ты за все время не поняла, что ты получаешь только то, что заслуживаешь сама.

Какое-то время лежала, глядя перед собой, сжавшись всем телом в комок, чувствуя, как меня продолжает трясти.

— Можно мне остаться одной?

— Нет. Сегодня я хочу спать с тобой. Повернись ко мне и обними меня. Ты разве не довольна подарком? Я выбирал их для тебя. Там твое имя…

Дернул к себе и заставил развернуться, и лечь к себе на грудь. Его ладонь гладила мою голову, он нежно перебирал мои волосы, а меня тошнило от его прикосновений. Хотелось заорать и сбросить его руку.

— Я хочу побыть одна.

Ласкающие затылок пальцы вдруг сильно вцепились в мои волосы.

— Маленькая, а разве здесь кого-то волнует, чего ты хочешь? Я плачу тебе, чтобы ты делала то, что хочу я. А твои желания не просто второстепенны — они ничто.

Он уехал рано утром, а я впервые после своего возвращения пошла к Гройсману. Мне нужно было с ним поговорить. И, пожалуй, только он мог мне помочь. Пусть я ему и совершенно не доверяла.

— Чем могу быть полезен? — наиграно любезно приветствовал меня предатель.

— Мне нужна ваша помощь.

— Опять пришли меня шантажировать? Чем на этот раз?

— Нет…просто попросить. Помогите мне.

— Хм…вы опять хотите в Израиль? — и нагло приподняв одну бровь, усмехнулся, срезая секатором засохшие ветки с кустарника.

— Нет… я хочу, чтобы вы помогли мне найти вот этих людей.

Я протянула ему записку, и он снял перчатки и взял у меня бумажку.

— А зачем вам эти люди?

— Хочу вернуть долг. Вы поможете?

— Помогу…долги надо отдавать. Это хорошее дело, девочка.

Теперь он наконец-то посмотрел мне в глаза.

— Как долго у вас займет время, чтобы найти этих людей?

— Минут десять, устроит?

— Устроит. Спасибо.

— Долги ведь надо отдавать…я тоже тебе кое-что должен.

И уже серьезно и долго смотрел мне в глаза.

— Будет тебе адрес Карповых.

— Только в этот раз пусть все останется между нами.

— В этот останется. Обещаю.

* * *

Спустя час я ехала в машине вместе с Олегом со свертком в руках, свертком с деньгами, ведь перед этим мы заехали в банк, и я сняла со счета все, что у меня там накопилось за это время. Все до последней копейки. Машина свернула в какую-то грязную подворотню, въехала в район с полуразвалившимися старыми домами, обшарпанными подъездами.