Любовница Президента

Прищурился и продолжает идти ко мне, а я все так же отступаю назад.

— Я могу и сам взять, ты же знаешь.

Сказал вкрадчиво и самоуверенно, а у меня в горле тут же пересохло и от страха сердце забилось сильнее в груди.

— Конечно можешь. Связать, избить ремнем и взять. Ты же сильный, огромный. Куда мне сопротивляться.

— Разве мне нужно было бить тебя и связывать, чтобы ты захотела меня, Марина?

Он не торопится, не делает резких движений, а мною уже овладевает истерическая паника и мне хочется заорать.

— Теперь так никогда не будет…Пожалуйста…Петя…оставь меня, дай мне уйти, дай мне начать жить с чистого листа. Если я тронула твою семью прости… я не хотела. Умоляю тебя, просто отпусти меня.

Пока я говорю он сжимает челюсти и кулаки и останавливается напротив, упираясь одной ногой в поваленное дерево.

— Тронула мою семью? Ты убила моего сына…ты отправила мою жену в кому, и я не знаю выживет ли она после того, что ты с ней сделала.

Я могла бы сейчас сказать, что его жена солгала, могла бы сейчас сказать, что слышала ее разговор с Эллен. Но чтобы это изменило. Он бы мне не поверил все равно. Для него я слишком ничтожное существо, чтобы прислушаться к моим словам. Сколько раз он говорил мне, что я никто.

— Я … ее не трогала. Она это сделала сама. Сама, понимаешь? Она…сама хотела избавиться от твоего ребенка, потому что….

Крикнула и он тут же перебил, заорал в ответ.

— Заткнись. Только не лги мне. Просто закрой рот и перестань врать! Я…я хотел увидеть хоть каплю раскаяния, я хотел увидеть сожаление я…

Он хотел. Всегда только он. Только его желания, его. Все только о нем. А где здесь я? Где в этих словах, поступках, отношении, где здесь хотя бы немного меня?

— Сожаление от той, кого практически убил?

— Тебя надо было убить, понимаешь? Надо было! — жестко отчеканил и, скривившись направился ко мне. — И я думал, что убил… я был в этом уверен!

Сказал с какой-то горечью. С сожалением. От каждого его слова мое сердце пропускало удары. Как же одновременно страшно и больно, я теперь даже не представляю как этот человек мог ко мне прикасаться, мог трогать мое лицо, тело, целовать меня….а потом так же хладнокровно истязать. Где она живет эта жестокость? У него в душе? В сердце? Кто ее там взрастил? Откуда в человеке столько больной ярости и цинизма.

— И ты решил меня добить? Найти, вывезти в лес и добить? Ты специально проехал весь этот путь, чтобы уничтожить меня?

Я бы отступила от него и дальше, но наткнулась на дерево, а еще поняла, что мне все равно не сбежать. Его люди поймают меня в этом лесу. С ним восемь человек. Загонят как животное и пристрелят.

— Пришел…чтобы забрать тебя обратно, Марина…

Приблизился очень близко. Так близко, что теперь от паники мое сердце билось в горле и стало нечем дышать. Я была не готова к этой встрече. Не готова к этим словам. И ожидала чего угодно только не их.

— Я готов закрыть глаза…закрыть глаза на все, что ты сделала. И принять тебя обратно.

— А кто закроет глаза мне?

Спросила и почувствовала, как все сжалось в груди, как сдавило тисками ребра, как обожгло изнутри раскаленным железом. Пусть только не подходит еще ближе, это слишком больно, это невыносимо.

— Я скучал по тебе, девочка…, - его голосом это прозвучало впервые и отозвалось новым витком страданий, так что я задохнулась от этой скрытой мольбы в его голосе. — я так испугался, что убил тебя.

Прошептал и взял меня за плечи. Осторожно, едва перебирая пальцами, как будто я хрупкая хрустальная статуэтка, как будто меня можно случайно разломать. Как будто уже не раскрошил в тлен. Передернулась вся от прикосновения, но сбросить руки не смогла.

— Я вспоминал снова и снова какую боль тебе причинил…прокручивал в голове…я…не знал, что убивать тебя будет настолько мучительно больно.

Провел костяшками пальцев по моей щеке, а я дернулась и мотнула головой, чтобы пальцы не касались моей щеки. Как же это невыносимо. Он ненормальный говорить мне все это. Он просто чокнутый псих и меня делает такой же, как он сам.

— Я сорвался…я был в дикой ярости. Ты опозорила меня. Теперь на каждом углу говорят о моей любовнице, которая столкнула с лестницы мою жену. По-хорошему я должен был…должен был тебя посадить…или казнить.

Пока говорил гладил мои скулы, мои виски, мой подбородок. Провел большим пальцем по моим губам.

— Ты поставила под удар мою карьеру, убила моего ребенка, отправила в реанимацию жену. Что я должен был с тобой сделать?

Провел обеими руками по моим волосам. Так близко, так невероятно близко ко мне. От него пахнет бризом, пахнет сигаретами и спиртным. Точнее спиртным пахнет очень слабо издалека. И мне вдруг захотелось поверить, что ему на самом деле больно. Осознать его ярость, ревность, ненависть. Все то, что вижу в его глазах и не могу до конца принять, что этот холодный монстр способен так смотреть.