Любовница (СИ)

Рита пробовала писать статьи, даже попыталась создать сетевой журнал. Купила сайт, нашла человек пять удаленных сотрудников. Там и верстальщик был, и системный админ. Несколько авторов привлекла из тех, с кем вместе училась. Был у неё там один парень, его Марк звали. Он в Риту с первого курса влюбился, так и вздыхал по ней. Даже один год на каникулы они вместе ездили к родным Марка на юг, на Черное море. Рита помнила, как ночью лежали на песке, еще теплом. А небо над ними черное-черное и звезды, звезды… Марк показывал созвездия, целовал. Пили красное вино прямо из бутылки, смеялись.

В ту ночь Рита была счастлива. Они лежали с Марком обнявшись и говорили, говорили обо всем на свете. И ничего не было, только поцелуи. Почему? Ничто же не мешало. Кроме порядочности Марка.

Так вот Марк занимался журналом, она только платила, писала статьи, когда хотела и подписывала “главный редактор”. Сначала ей нравилось, но не долго, потом Рита на Марка все это хозяйство оставила. Потому что её стал звать обратно Сашка и она не знала что делать.

С Вяземским жить становилось все труднее. Не то, чтобы он обижал. Нет. Он любил и именно любовь эта Риту тяготила. Уж слишком много в ней было надрыва, страдания, каких-то непонятных Рите вещей. Вроде бы Виктор и любил пошутить и посмеяться, а шуток Риты не понимал, обижался. Она всегда знала, что обиделся, даже когда он старался не показать. А все белыми нитками шито было, в глазах его читалось. Врать он не умел.

Но как сначала Рите нравилась его вдумчивость! И то, как он смотрел, долгий пристальный взгляд. Его руки с чуткими пальцами. И то, что он большой был, как медведь. Мог за плечо закинуть и нести. И в постели можно было спрятаться в его руках, на груди. Он защищал — это да, все время и от всего. Он контролировал. И это тяготило! И он мало времени посвящал их жизни. Никуда не ходил с Ритой. А вместе они ходить не могли, ведь для всех Виктор оставался женат и его друзья Риту не приняли бы.

И близость начала давать трещины, уже и дом на берегу не спасал. Рита все чаще начала задумываться о том, зачем Вяземский к ней подошел, чего хотел? И зачем она с ним теперь, чего он хочет? Она не могла этого понять.

А тут позвонил Сашка, слезно звал в Москву, клялся, что жить без Риты не может. И уговорил. Она поехала сначала в Москву. А потом во Францию, там у Сашки пошли дела и снова надо было обустраивать дом.

Рита ушла.

Вяземский вернулся домой рано. Он торопился, никак не мог перестроиться, не мог поверить, хотя и знал, что дома никто его не ждёт, кроме Микки.

Бродил по комнатам, как по музею, в них всё оставалось идеально: стены, мебель, занавеси, картины, светильники — она успела закончить то, что задумала, что увидела в своих и его мечтах — этот дом… их дом — плод её фантазии и труда, но без неё он лишился души.

В библиотеке на диване ещё лежала книга, которую она читала… Лев Толстой «Война и мир». Рита любила читать тут.

Виктор сел на её обычное место, перелистал книгу. Глаза скользили по строчкам бессмысленно, он не мог ничего понять. Хотелось спать, он не ложился два дня, но знал, что не заснёт, если ляжет. Здесь может быть удастся.

Виктор закрыл глаза, положил голову на округлую спинку дивана, попробовал расслабиться, отпустить напряжение. И сразу поплыли воспоминания.

Её лицо, улыбка, голос…её смех, она…то, как она наполняла собой дом…была рядом.

Её руки, её сбивчивый шепот в ночной тишине, она торопилась, когда хотела сказать ему что-то важное.

Она любила сидеть у него на руках и прятаться, обнимала его за шею и нюхала.

Она была настоящий котёнок… такая живая…

Она ушла.

Виктор понимал, что именно его слова явились причиной этого ухода, и то, что он ошибся. Он не смог удержать её, не переступил через себя, решил сделать по-своему и требовал, чтобы она подчинилась. Она? Подчинилась обстоятельствам? Просто смешно.

Рита не могла так. И не смогла бы… потому, что он не смог… они были в чём-то до ужаса похожи. Хотели владеть всем или ничем, и при это ни на йоту не поступаться своей свободой.

Он не сомневался в том, что Маргарита по-прежнему любит его, и если бы он захотел вернуть её, если бы стал ВЕСЬ её, как она просила, даже и не просила, но надеялась…если бы…если бы….

Да, он знал что смог бы вернуть её. И сейчас ещё мог успеть сделать это, поехать на вокзал, найти её там, снять с поезда…

Но он сидел в библиотеке. Он не видел выхода, так же как и она. Он не мог отдать ей всего себя. Отказаться от прежних обязательств, выкинуть из своей жизни прошлое. Не мог измениться. Он делал всё не правильно, она сердилась, они ссорились. Потом мирились, но оставалась обида. Накапливалась, выходила наружу упрёками даже при мелком разногласии.

Всё правильно и справедливо — сегодня она уедет. В пятницу 13 октября…

Какая глупость, ведь он сам отпускает её.