Любовницы Пикассо

Подошли новые посетители, и в баре гостиницы Бреннана стало многолюдно. В углу играла джазовая группа, и звуки банджо и высокие ноты кларнета иногда пробивались сквозь гомон и смех отдыхавших людей. Свет был приглушенным и располагал к интимному общению. Сочетание викторианской деревянной мебели и свечного освещения с мужчинами в кожаных пиджаках и с узкими галстуками и женщинами в кринолиновых юбках было странно чарующим, как будто само время перепуталось.

– У вас отличный бар, – сказала я Джеку, чтобы сменить тему.

– Спасибо, мэм! – Он обвел помещение взглядом, остановившись на группе у двери, слишком шумевшей за столиком; сидящая там девушка-подросток в розовом кардигане и длинных белых гольфах пила кока-колу, ее старшие приятели глотали пиво.

– Нам нужно за ней присматривать, – обратился он к сестре. – Смотри, чтобы парни не давали ей пиво. Утром я снова позвоню ее отцу.

– Если это проблема, то почему не попросить ее уйти? – поинтересовалась я.

– Потому что парень, с которым она пришла, – здоровяк в кожаном пиджаке – устроит сцену и может расколотить несколько стульев, – ответил Джек. – Лучше просто наблюдать. Девушку зовут Сьюзен, и она хорошо известна в здешних местах. «Пятнадцать на сорок»[40].

Его тон был заботливым.

– У вас нет детей? – поинтересовалась я.

– Нет. Миссис Бреннан не расположена к материнству; это может помешать ее общественным мероприятиям. А как насчет вас? Вы с Уильямом готовы завести семью?

Джазовая группа устроила перерыв, и музыканты расселись за большим круглым столом с кувшином пива. Я снова посмотрела на телевизор. Маккарти по-прежнему оставался там, и меня подмывало попросить Тэсси увеличить громкость. Что он говорил? Что говорил профессор Гриппи?

– Не уверен, что я рисковал жизнью на Гуадалканале ради таких как он, – сказал Джек, махнув рукой в сторону экрана. – Он даже солдат обвиняет в прокоммунистических настроениях!

Я промолчала.

Через несколько минут, когда музыканты допили пиво, они начали новую часть выступления с медленной песни – одной из воркующих баллад Бинга Кросби, помогавших поддерживать боевой дух во время войны.

– Потанцуем? – Джек протянул мне руку.

Я заметила, как Тэсси удивленно подняла голову, переводя взгляд с Джека на меня и обратно.

– Конечно.

Сначала мне было неловко. Мы оба встали; я шагнула к Джеку, а он шагнул ко мне. После мгновенного замешательства мы сошлись на бальном стиле: моя рука у него на плече, его рука – у меня на талии. Через несколько секунд мы уже двигались вместе, покачиваясь вправо и влево. Он поднял руку и закружил меня под ней, потом опустил меня на другую так глубоко, что мои волосы упали вниз.

«Ты здесь ради работы», – напомнила я себе. Но мне нравилось чувствовать, как его рука поддерживает меня. Его подбородок почти упирался мне в голову, когда он выпрямлял меня. Неловкость совсем прошла, мы были близко и двигались неторопливо и уверенно. Прекрасное ощущение!

Когда песня закончилась, мы быстро отстранились друг от друга.

– Лучше пересидеть следующую песню, – пробормотала я. Но мы так и остались стоять (моя рука у него на плече, его рука – у меня на талии), глядя друг на друга.

Уильям не любил танцевать. И ему определенно не понравился бы вечер в таком баре, где шум мог перерасти в неуправляемое буйство. Но Уильям излучал уверенность в себе с такой же непринужденностью, как другие мужчины несут цветы или шоколад своим возлюбленным. Уверенность и предсказуемость долговечнее цветов и лучше шоколада. «Теперь ты думаешь так же, как твоя мать», – сказала я себе.

– Кто-то поставил пиво перед Сьюзен, – тихо сказала Тэсси, так что слышали только мы с Джеком.

Он поморщился и исподлобья посмотрел на столик, за которым сидела юная девушка. Он был похож на быка, готового к нападению.

Джек подошел к столу, наклонился и произнес несколько слов, обращаясь к собравшимся. Они рассмеялись. Когда парень в черном кожаном пиджаке попытался встать, Джек мягко толкнул его обратно и что-то прошептал ему на ухо.

– Напоминает ему о тюремном сроке за пособничество в развращении несовершеннолетних, – сообщила Тэсси. – Сейчас он скажет Сьюзен, что если она выпьет еще глоток, то он позвонит ее отцу. Каждую неделю одно и то же…

Она пошла принимать заказ у пары в дальнем конце стойки.

– Мне пора спать, – сказала я, когда Джек вернулся. – Спасибо за все!

– Да, мне тоже. Завтра будет напряженный день.

Он допил свой напиток одним долгим глотком, и мы поспешно разошлись, не глядя друг на друга.

На обратном пути мне пришлось пройти рядом со столом «пятнадцать на сорок». Один из парней с гладкими волосами и завитком на лбу обнимал Сьюзен за плечи и придвинул к ней кружку пива.

Я кое-что знала о подобных типах. В старших классах я отбивалась от них в темных кинотеатрах, а потом избегала их общества на офисных вечеринках или прогулках домой после «слепых свиданий», устроенных добросердечными подругами.

Проходя мимо, я толкнула стол, и пиво пролилось ему на колени.

– Прошу прощения, – с улыбкой сказала я.

Тэсси рассмеялась за стойкой бара.

* * *