Любовные драмы русских принцесс. От Екатерины I до Николая II

«К несчастью, она (Мария Николаевна. — А. Ш.) была выдана замуж в возрасте 17 лет за принца Лейхтенбергского, красивого малого, кутилу и игрока, который, чтобы пользоваться большей свободой в собственном разврате, постарался деморализовать свою молодую жену. Наоборот, фамильярность великой княгини (о которой твердили сплетники. — А. Ш.) стесняла меня больше, чем несколько холодная и полная достоинства сдержанность цесаревны. Хорошо, когда великие мира сего забывают на время свое величие, если они могут искренно это сделать, но они никогда не должны притворяться, что забывают его; иначе это создает фальшь, которая тотчас же отражается на окружающих. Вот мысли, внушенные мне обращением великой княгини Марии Николаевны, с которой я никогда не могла разговаривать непринужденно, несмотря на все её усилия поднять меня на уровень с собой».

Побег за границу

Подписанный государем акт повлиять на отношение окружающих к семейной паре не мог. Полоса отчуждения образовалась вокруг Строганова. Общения с ним многие старались избегать, а некоторые члены царствующего дома относились с презрением.

И тогда Мария Николаевна приняла решение уехать с мужем за границу. Сначала отправились под видом свадебного путешествия в Женеву, оттуда в Рим. В путешествии семья обрела счастье. Мария Николаевна тосковала по России, но что поделать, такова судьба быть вдали от родины. Когда остановились во Флоренции, она снова занялась живописью, общалась со знаменитыми художниками, участвовала в благотворительных выставках.

В 1862 году Мария Николаевна и её супруг Григорий Строганов поселились во Флоренции на вилле Кватро.

Знаменитый военный теоретик и историк Дмитрий Алексеевич Милютин (1816–1912), известный также тем, что занимал пост военного министра России с 1861 по 1881 год, писал о великой княгине Марии Николаевне:

«Эта женщина совершенно выделялась из той среды, в которой она родилась и выросла; страстная и необычная натура её не могла подчиниться условному, стеснительному, лишенному внутреннего содержания формализму дворцовой жизни и царской семьи: она одна решилась сбросить с себя путы… Живя за границей, она позволяла себе разные эксцентричности, держала себя как простая смертная, тон её, речи, обращения были крайне развязаны и бесцеремонны, только профиль её напоминал, что она дочь императора Николая».

О Марии Николаевне оставили воспоминания многие известные деятели. Даже старший брат председателя Государственной думы, будущего ещё в то время председателя, будущей думы М. В. Родзянко, Павел Владимирович Родзянко (1854–1932), генерал-майор, шталмейстер императорского двора, супруга которого приходилась двоюродной сестрой Григория Александровича, писал о браке Марии Николаевны и Жоржа.

В частности, он рассказал о том, что императору Александру II и императрице Марии Александровне пришлось отстаивать Григория Строганова перед его отцом.

Александра Григорьевича Строганова императрица пригласила во дворец. П. В. Родзянко описал состоявшийся между ними серьёзный разговор: