Любовные драмы русских принцесс. От Екатерины I до Николая II

И как не обратить внимания на то, что для матери Ольги Николаевны, тоже в прошлом европейской принцессы Фридерики Луизы Шарлотты Вильгельмины Прусской, дочери прусского короля Фридриха Вильгельма III и его супруги королевы Луизы, приходившейся сестрой прусским королям Фридриху Вильгельму IV и Вильгельму I, в последующем первому германскому императору, чтобы она чувствовала себя в Палермо как дома, в России, выписали печи и печников, которые их ставили, и русские пекари выпекали наш хлеб, а в православной часовне и священник, дьякон и певчие были тоже русскими, из России.

«О, какое счастье любить!»

Неужели жених? Неужели определён жених? Эти мысли взволновали великую княжну Ольгу Николаевну в конце 1845 года. Она вспоминала:

«…10 ноября, я никогда не забуду этого дня. Вечером, когда перед сном я раскрыла Евангелие, я натолкнулась на то место в послании святого Павла, которое всегда встречалось перед решительными моментами в моей жизни. Моё сердце забилось. И действительно, на следующий день Папа позвал меня к себе в необычный час. „Прочти, — сказал он мне и протянул несколько депеш, которые ему доставили из Риги, — прочти и не торопись с ответом; ты совершенно вольна в своем выборе; помолись сначала!“

Первая депеша была из Штутгарта и содержала запрос короля Вюртембергского о том, может ли его сын представиться мне в Петербурге, Вене или Палермо, потому что он очень хотел бы познакомиться со мной. Вторая весть была от Меттерниха из Турина о том, что Императорский Дом снова заинтересован в сближении, если австро-русская женитьба сможет облегчить положение Римской церкви в русских землях и, если Император, как представитель Православной церкви, согласен примириться с Папой Римским. Папа протестовал против разговора о примирении, так как для него не существовало ни спора, ни конфликта между обеими Церквями. Ввиду возможности австро-русского брака он говорил только о желаемых дружественных отношениях между обеими Церквями. Встреча с Папой Римским предусматривалась в ближайшие недели».

Но речь шла не только о дружественных отношениях, речь шла о том, чтобы под любым предлогом навязать России по оглашению влияние Римской католической церкви, а по умолчанию — тёмных сил Европы, опирающихся хоть на церковь, хоть на чертей и прочую бесовщину. Западный мир давным-давно уже был безрелигиозным миром. Ну представьте, какая уж там вера, если на рынке продавались «индульгенции» на отпущение грехов. Плати деньги, и станешь ангелом! В России такое было невозможно в силу бессмысленности подобного деяния, невозможно вовсе не из-за запрета властей, а в силу высоты духовности народа, отвергающей подобные безбожные сделки.

Великие княжны были достаточно грамотны и подготовлены, прежде всего, всем укладом жизни, да и своим воспитанием и образованием для того, чтобы разобраться во всевозможных уловках Запада.

Разобралась и Ольга Николаевна:

«Событие, о котором я мечтала в течение семи лет, казалось осуществимым. Но тут впервые во мне поднялись сомнения. Я буду привязана к мужу, который, не имея прочного положения, целиком зависит от всесильного Меттерниха. Как странно, что я никогда не думала об этом прежде!»

Даже выбор жениха — большая дипломатия. В книге «Сон юности» читаем: