Любовные драмы русских принцесс. От Екатерины I до Николая II

«С июня этого (1843) года Адини начала кашлять. Мисс Броун, вместо того чтобы обратить на это внимание, заставила её продолжать принимать морские ванны, которые считала закаливающими, и по её почину Адини принимала их каждый день. Когда мы поехали поздней осенью в Москву, кашель настолько усилился, что Адини несколько раз просила освободить её от вечерних приёмов. Зимой она снова поправилась и в рождественский пост могла принимать участие в службах, которым отдавалась с ещё большим рвением ввиду предстоящей разлуки с нами и своим девичеством».

Ольга Николаевна вспоминала о своей младшей сестре с любовью. Не могли поссорить и обстоятельства. Она поняла, что должна отойти в сторону, когда увидела, какие чувства возникли у Адини к принцу, который ответил ей взаимностью.

Отгремели свадебные торжества. Адини уходила из семьи, уходила в новую, уже семейную жизнь. Точно так же недавно сёстры простились с Марией Николаевной, которая была теперь далеко от России, но после отъезда старшей сестры Ольга и Адини остались вдвоём, теперь же Ольге предстояло остаться одной. В воспоминаниях она отметила это с особой печалью. Впрочем, во время их написания она уже знала, что предстоящая разлука была бы не так страшна, чем та, которую уготовила судьба и о которой в начале 1844 года никто ещё не подозревал, а потому речь в воспоминаниях идёт лишь о разлуке, связанной с отъездом Адини в Копенгаген.

«Кто жил в полном согласии с любимой сестрой, — писала Ольга Николаевна, — поймёт, что я пережила перед приближающимся прощанием с Адини. 16 января была отпразднована свадьба. На последнем балу, заключительном после всех празднеств, во время полонеза, от радости, что все торжества кончены, танцевали бешеный галоп через все большие залы, с Папа во главе. Камер-пажи с трудом поспевали за нашими шлейфами, и за ними, задыхаясь от усилий, следовал весь Двор».

Впрочем, и до предполагаемого отъезда Адини была уже постоянно со своим супругом.

После праздничного обеда Адини и Фриц находились в комнате у Ольги Николаевны. Чтобы сестре не было скучно, развлекали. Адини играла на рояле. Да и Адини не хотелось расставаться со старшей сестрой.

У молодых постоянно были какие-то культурные мероприятия. То они мчались в итальянский театр, то спешили на балет. На балах и раутах тоже были постоянно вместе.

Все беды, связанные с частыми недугами, казалось, ушли навсегда. Быть может, способствовал хорошему самочувствию зимний морозный воздух, убивший постоянную петербургскую слякоть, высушивший сырость петербургских осенних ветров.

Но после одного из пышных балов Адини, вернувшись домой, почувствовала сильные недомогания, сопровождавшиеся кашлем. Решили, что она простудилась, когда разгорячённая возвращалась с бала.

Врачи уложили Адини в постель, хотя она и пыталась убедить, что совсем не чувствует себя больной. Но выздоровление шло очень медленно, необычно медленно для простой простуды.

А потом весна. И, прежде чем она вступила в свои права, снова навалились на столицу непогода и сырость. Адини с нетерпением ждала лета, надеясь, что недомогание отступит. Она упорно не соглашалась признать, что больна, очень больна, своей стойкостью, своим поведением часто путая родных и близких, заставляя их верить, что ничего серьёзного нет.

И лето пришло, да вот только болезнь не прошла. Напротив, она продолжала наступать. Да и организм подвергся новым испытаниям — Адини ждала ребёнка. Хорошо, когда ждёт этого важного момента в своей жизни молодая, здоровая женщина, и совсем другое дело, когда организм подвергается двойной нагрузке.

В Летнем дворце Адини лишь на короткое время почувствовала некоторое облегчение, возможно, оттого, что дали надежду перемена мест, свежий воздух, ставший сухим и тёплым.

Фриц буквально не отходил от своей молодой жены, старался предупреждать все её желания. Её же поведение менялось на глазах. Она даже любимому своему супругу иногда заявляла, чтобы он оставил её в покое, дал возможность побыть наедине с самой собой.

Он протестовал. Он старался отвлечь её от грустных мыслей. Когда-то в первые дни знакомства она играла ему на рояле. Теперь он, примерно в то же время дня, в послеобеденное время, читал ей вслух книги. И она перестала прогонять его. Она стала слушать с необыкновенным вниманием и благодарностью за такую заботу.