Любовные драмы русских принцесс. От Екатерины I до Николая II

Но ведь как же хочется рискнуть! Как хочется! Александр Михайлович показал этот ничем не оправданный риск, связанный с направления целой эскадры устаревших кораблей, уступающих в вооружении, скорости хода и бронезащите:

«В течение двух недель все было благополучно, но к концу второй недели Никки снова изменил свое мнение. Наш флот должен был всё-таки отправиться на Дальний Восток, и я должен был сопровождать государя в Кронштадт для прощального посещения наших кораблей. По дороге в Кронштадт я снова пробовал высказать свою точку зрения и встретил поддержку в лице весьма опытного флаг-капитана императорской яхты „Штандарт“. Государь начал снова колебаться. В душе он соглашался со мною.

— Дай мне ещё раз поговорить с дядей Алексеем и Авеланом, — сказал он, когда мы переходили на яхту адмирала. — Дай мне поговорить с ними с глазу на глаз. Я не хочу, чтобы твои доводы на меня влияли.

Их заседание длилось несколько часов. Я же, в роли enfant terrible, ожидал их на палубе.

— Ваша взяла, — сказал Авелан, появляясь на палубе. — Мы приняли неизменное решение эскадры на Дальний Восток не посылать».

Снова победа? Не-ет… Праздновать рано. Тем, кто стоял за спиной государя, необходимо было пролить русскую кровь и по возможности опозорить Россию поражением. Ведь на устаревших кораблях, да ещё при бездарном и продажном командующем Рожественским надежды на успех не было никакой. Даже необыкновенное, непревзойдённое мужество русских моряков не смогло спасти положение. Это было ясно всем, но, как вспоминал Александр Михайлович:

«Неизменность решения Никки продолжалась десять дней. Но он все же переменил в третий и в последний раз своё решение. Наши корабли, матросы и офицеры должны были всё-таки быть принесены в жертву на алтарь общественного мнения».

Известие о том, к чему привела перемена решения, пришло в знаковый день:

«14 мая — в девятую годовщину коронации — наш обед был прерван прибытием курьера от Авелана: наш флот был уничтожен японцами в Цусимском проливе, адмирал Рожественский взят в плен. Если бы я был на месте Никки, я бы немедленно отрекся от престола. В цусимском поражении он не мог винить никого, кроме самого себя. Он должен был бы признаться, что у него недоставало решимости отдать себе отчёт во всех неизбежных последствиях этого самого позорного в истории России поражения. Государь ничего не сказал, по своему обыкновению. Только смертельно побледнел и закурил папиросу».

А потом Россия была взорвана революцией 1905–1907 годов. И снова Александр Михайлович пытался воздействовать на обстановку, привлекая к самым решительным и жёстким действиям. Однако всё окончилось умиротворением бунтовщиков и очередным, уже серьёзным отступлением, связанным с созданием разрушающей империю тли — Государственной думы.

Ксения Александровна и Александр Михайлович приняли решение покинуть Россию, тем более дисциплина упала не только в армии, но и на флоте, и Сандро просто не мог терпеть того, что происходило.

Великий князь Александр Михайлович с женой Великой княгиней Ксенией Александровной

Когда стало известно, что матросы одного из крейсеров готовы восстать и взять в заложники Александра Михайловича, государь, узнав об этом, предложил подать в отставку, заявив:

— Правительство не может рисковать выдать члена императорской фамилии в руки революционеров.