Любовные драмы русских принцесс. От Екатерины I до Николая II

«…У меня нет слов, чтобы сказать вам, как я тронута деликатностью, которую вы проявили, исполняя мою просьбу по поводу бумаг Б.

Вы превзошли все мои ожидания, и я за это очень признательна, только я сожалею, что мои старые ошибки доставили вам столько затруднений».

8 ноября 1812 года император успокоил сестру следующим сообщением:

«…В то время как я послал фельдъегеря с этим грузином, Салагов принёс мне шесть громадных кип и уверил меня, что это служебные бумаги, не имеющие никакой ценности и что они были доверены усопшим этому грузину. Поверив ему на слово, я их не коснулся, но, видя свои бесплодные поиски среди бумаг, привезённых фельдъегерем, я принялся просматривать эти шесть кип и после того, как я занимался этим шесть дней кряду, я увидел, что Салагов прав и что там нет абсолютно ничего… Салагов сказал мне, что в бытность его в Молдавской армии он сам видел, как тот (Багратион) сжёг некоторое количество бумаг и вследствие этого всё, что не нашли, должно быть, было сожжено. Таково, друг мой, состояние дел…»

Остаётся только поблагодарить переводчика писем Тимофея Корякина за их публикацию, сделанную со всею деликатностью, без лишних домыслов.

Ну что ж, видимо, для волнений были все основания. Известно, что в шкатулке, которую князь Багратион постоянно возил с собой, после его кончины были обнаружены портреты Александра Васильевича Суворова, супруги Екатерины Павловны, вдовствующей императрицы Марии Фёдоровны. Там же был и портрет и великой княгини Екатерины Павловны.

Так почему же так встревожилась великая княгиня?

Во многих воспоминаниях современников можно найти сообщения о том, что Екатерина Павловна была влюблена в князя Багратиона. А как же он? И он платил ей взаимностью. То есть, кроме дел, касающихся Отечества, кроме разговоров, которые могли не остаться только разговорами, о спасении России от прозападного правления, было и ещё что-то важное, личное, интимное, если оно попало в письма. Ведь Екатерина Павловна беспокоилась потому, что, видимо, слишком откровенная была в своих посланиях к боевому генералу, идущих от сердца.

Трагедия Екатерины Павловны

Война не пощадила и семью великой княгини Екатерины Павловны. Она не щадила себя во имя Отечества. Егерский батальон, созданный ею, действовал отважно, выполняя поставленные задачи. Он прикрывал дорогу из Москвы на Тверь и Петербург, отличился в ожесточённом сражении под Малоярославцем, в дальнейшем, участвуя в Заграничном походе Русской армии, заслужил похвалу императора, отметившего, что он «доволен храбростью, оказанной батальоном в битвах, в которых он участвовал». 294 воина пали смертью героев на полях чести. В строю осталось 418 солдат и офицеров. Самую искреннюю заботу проявляла Екатерина Павловна о раненых, причем тех, кому особенно это было необходимо, отправляла за свой счёт на европейские лечебные курорты. Но это было позднее. А в конце 1812 года прекрасную Катиш постигло личное горе.

Находясь в Твери, она вместе с мужем занималась подготовкой резервов, отправкой продовольствия и фуража на театр военных действий. В городе были размещены госпитали, в которые эвакуировали с полей брани раненых солдат и офицеров. Заботу о раненых и супруг Екатерины Павловны, и она сама почитали как за одну из важнейших. Регулярно посещали госпитали, беседовали с теми, кто выбыл из строя, защищая Отечество. А победа приближалась. Екатерина Павловна писала в те дни:

«Неприятель бежит — мы его преследуем и уничтожаем. По-видимому, настал последний час для чудовища. Россия восторжествует над всем миром, ибо ей будет принадлежать честь произнесения последнего приговора над врагом!»

И казалось, что может произойти в глубоком уже тылу, за сотни вёрст от тех мест, где русская армия довершала полное истребление незваных пришельцев.