Любовные письма великих людей. Женщины

Как мог мой дорогой друг так жестоко разочаровать меня? Если бы он знал, с каким радостным сердцем я ждала письма сегодня днем и какое разочарование испытала, когда обнаружила, что писем для меня нет, уверена, он не позволил бы ни одной помехе встать на его пути. Но по какой бы причине Вы ни лишили меня письма, мне не верится, что это была небрежность или недоброта, поэтому я ничуть не виню Вас, только умоляю в будущем судить о моих чувствах по Вашим и по возможности не заставлять меня напрасно прождать письма и так и не получить его… Могу ли я надеяться, что некое послание уже идет ко мне? Или мое терпение будет испытываться, пока я не увижусь с Вами в среду? Но какой вздор я пишу! После такого Вы наверняка поймете, что всецело завладели моим сердцем. Два месяца назад я бы не поверила, что когда-нибудь буду уделять Вам так много мыслей и чувств, и уж, конечно, никогда бы не подумала, что отважусь признаться Вам в этом. Мне следует запретить Вам приезжать сюда, пока Вы не заверите, что не отнимете более моего внимания…

А теперь мне пора. Думаю, мне незачем убеждать Вас, что я искренне и всей душой преданная Вам

Мария Брануэлл

Мария Брануэлл (Бронте) – преп. Патрику Бронте (21 октября 1812 года, А.Б., Хартсхед)

С искреннейшей радостью я удалилась от общества, чтобы побеседовать с тем, кого люблю превыше всех прочих. Если бы мой возлюбленный друг увидел мое сердце, он удостоверился бы, что чувства, которые я питаю к нему, ничуть не слабее его чувств ко мне, и в действительности мне порой кажется, что истинностью и постоянством превосходят их. Но, прочитав это, не подумайте, будто я не уверена в вашей искренности, – нет, я твердо верю в то, что Вы искренни и великодушны, и нимало не сомневаюсь в том, что Вы испытываете все те чувства, о которых говорите. В ответ прошу Вас воздать мне должное и поверить, что Вам принадлежит не просто очень большая доля моей любви и уважения, а все, что я способна чувствовать, и впредь измерять мои чувства своими собственными. Не будь моя любовь к Вам настолько велика, разве согласилась бы я оставить мой дом и всех моих друзей – дом, который я так любила, что часто думала, будто ни за какие блага не покину его надолго, и друзей, с которыми я так давно знакома, что уже привыкла делить все превратности судьбы, радости и скорби? Но все они утратили свое значение, и хотя я никогда не вспоминаю их без вздоха, однако предвкушение возможности делить с Вами все радости и беды, жизненные тревоги и заботы, беспокоиться о Ваших удобствах и сопутствовать Вам в паломничестве гораздо приятнее для меня, чем любое другое будущее, какое только может предложить этот мир…

Я очень рада, что в моей власти было отчасти избавить Вас от усталости и поднять Вам дух моими заботами в прошлый понедельник. Надеюсь, что и впредь мне будет доступна эта радость. Словом, я чувствую спокойную уверенность в провидении и непрекращающемся милосердии Божием, и, когда я думаю о его прежних благодеяниях и милостях, мне остается лишь удивляться и благоговеть. Ощущение малости моей ответной любви и благодарности к Нему часто уничижает меня и заставляет думать, что я ничем не лучше тех, кто ни во что не верует. Молитесь за меня, мой дорогой друг, и будьте уверены, что Вам принадлежит очень, очень большая доля всех молитв, мыслей и чувств, на которые только способна искренне Ваша

М. Брануэлл

Мария Бикнелл (Констебл) (1788–1828)

Старайтесь, пока это еще в Вашей власти, путь долга – единственный путь к счастью…

Знакомство Марии Бикнелл с Джоном Констеблом (Констеблем) состоялось в 1800 г., когда она двенадцатилетним ребенком приехала в Ист-Бергхолт в Стор-Вэлли, навестить своего деда, богатого местного священника Дюрана Радда. В 1809 г. Мария и Констебл полюбили друг друга, но Дюран Радд яростно возражал против их союза и угрожал лишить наследства не только свою внучку, но и четырех ее братьев и сестер.

Джон Констебл всю жизнь провел в Ист-Бергхолте, где его отец был купцом и владельцем мельницы. С ранних лет он любил рисовать, постарался как можно раньше отойти от семейного бизнеса и предаться творчеству. В 1809 г. он все еще был пробивающимся к славе молодым художником, преданным своим представлениям о пейзажной живописи (вместо более прибыльной портретной). Он уже начинал делать некоторые успехи, но по-прежнему финансово зависел от родных и друзей.