Любовные похождения шевалье де Фобласа

Когда Жан-Батиста привезли в Париж, отец невзлюбил его — тщедушного, близорукого и болезненного, во всем отдавая предпочтение старшим сыновьям¹. Братья издеваются над ним; отец суров и груб. Жан-Батист с его гордой и чувствительной душой страдает. Умом и сердцем он на всю жизнь запомнил обиду, которая разбередила его страсти и заставила полюбить свободу и равенство. «Возможно, именно поэтому в сердце его зажглась ненависть к тиранам, которая умерла только вместе с ним»². Отец и сын были слишком разными, чтобы понять и полюбить друг друга. К счастью для Луве, мать, нежно любившая младшего сына, старалась возместить своими заботами и привязанностью неласковое обхождение со стороны отца и братьев.

1767

Мать наняла Жан-Батисту учителя, который полюбил мальчика за его послушание и сообразительность.

1775

Венчание Маргариты Денюэль (1760—1827), дочери парижского буржуа, и господина Шоле, богатого ювелира из Пале-Рояля. Маргарита — ровесница Луве, молодые люди полюбили друг друга еще в отрочестве, их любовь родилась и росла вместе с ними, но родители девушки настояли на ее браке с человеком много старше ее, и он поспешно увез молодую жену подальше от Парижа.

1777

Луве заканчивает учение, отец требует, чтобы сын либо продолжил его дело, либо стал адвокатом, и Луве сначала осваивает типографское дело, а затем поступает в секретари к известному ученому и другу энциклопедистов барону Филиппу Фредерику де Дитриху (1748—1793), который поручает ему написание своих статей. Эти статьи публикуются, получают академические награды, но вся слава достается Дитриху.

1782

Экономист барон Oгe де Монтьон (1733—1820) учреждает ежегодную премию Академии наук для награждения бедных, совершивших какой-либо добродетельный поступок. Луве по протекции Дитриха поручают составление заявки от имени бедной служанки, которая из собственных скудных накоплений поддерживала свою хозяйку и двух ее дочерей, впавших в нищету. Чтобы продолжать помогать бывшей хозяйке, служанка пошла работать сиделкой при тяжелобольных. Луве с жаром взялся за дело, и его усилия увенчались полным успехом: девушка получает премию, а Луве — искренние поздравления от цеховых старшин, которые в знак признательности предоставляют ему жилье.

1783

Луве поступает на работу к книгоиздателю и книгопродавцу Прольту, читает все, что появляется на прилавке, но особое восхищение вызывают у него книги Руссо. Позже в «Одном годе из жизни шевалье де Фобласа» он перечислит имена тех, чьи произведения читал в те годы (см. примеч. 137 к «Одному году...»). В итоге карьере адвоката Луве предпочитает карьеру писателя.

1787

Выходит в свет «Один год из жизни шевалье де Фобласа». Луве опубликовал книгу за свой счет и не остался в убытке. Успех последовал незамедлительно. Молодой автор удостоился многочисленных похвал от любителей литературы этого жанра за то, что легкость, остроумие и пикантные приключения сочетаются у него с живыми и обворожительными картинами, всегда остающимися в рамках приличий. Это тем более ставилось в заслугу автору, ибо общество в то время являло примеры беспредельного распутства и продажности.

1788

Публикация «Шести недель из жизни шевалье де Фобласа». Луве берет псевдоним Луве де Кувре.

1789

Март

Луве перебирается в Немур (городок в 76 км на юго-восток от Парижа), где в мае к нему присоединяется бросившая мужа Маргарита Шоле. Он называет ее Лодоиской.

«Какая женщина! Сколько благородства! Сколько величия! Сколь достойная той бессмертной страсти, которую она вдохнула в меня! <...> Кто бы мне сказал в 86-м, когда я описывал битвы, приключения и невзгоды, выпавшие на долю благородного Пулавского, что вскоре наши с ним судьбы станут так разительно схожи; что я для утешения и счастья найду в моей спутнице, обладавшей всеми женскими прелестями и достоинствами, гордое мужество, решительность и качества, которыми редко обладают даже мужчины? Кто бы мне сказал, что в ней я найду силу и великодушие, которыми я наделил жену Ловзинского?

Как, Боже правый, как предугадал я, что ей придется пережить почти все несчастья, на которые я обрек Лодоиску? Значит, так я и буду ее называть» (1: 9—10).