Любовные романы. Фантазии и реальность (СИ)

За несколько дней Гермиона не написала ни строчки. Новость о том, что Гарри терпеть не может ее книги, выбила ее из колеи. Она не считала свои романы шедеврами, но не думала, что они могут вызвать у Гарри столько неприязни, что он даже не будет пытаться ее скрыть. Впрочем, он никогда не отличался особой выдержкой, а став аврором, видимо, и вовсе потерял последние крохи спокойствия.

На прогулки или в магазин Гермиона выходила исключительно в своем настоящем образе — Монику Эванс знали многие маги, и не хотелось встретиться с кем-то из них. И сегодня она шла по оживленной улице, рассматривая людей и пытаясь придумать сюжет для очередного романа. Задумавшись, она в кого-то врезалась, быстро извинилась и двинулась дальше.

— Гермиона?

Она не вздрогнула бы так сильно, если бы не узнала этот голос. Как же так? Ведь Аврорат, как и ее дом, были очень далеко отсюда. Посреди гудящей, быстро движущейся толпы остановиться и обернуться было трудно. Ее то и дело кто-то задевал.

Этот взгляд Гарри, со смесью удивления и радости, был ей намного приятней. Очнувшись, Гермиона тут же изобразила крайнее изумление.

— Что ты здесь делаешь? — улыбнулась она.

— Первая фраза спустя шесть лет — «Что ты здесь делаешь?», — со смешком произнес Гарри и, чуть качнув головой, слегка наклонил ее вбок. — Отправлен в командировку в местный Аврорат. А что здесь делаешь ты?

— Живу, — негромко ответила она, но Гарри услышал и хотел было еще что-то спросить, но остановился. — Ты свободен сейчас?

— Освобожусь для тебя, — с легкой улыбкой ответил он.

Гермиона завела его в ближайшее кафе и, заказав две чашки кофе, облокотилась на стол, чуть наклоняясь в сторону Гарри.

— И часто теперь Аврорат отправляет вас в другие страны?

— Меня впервые, — ответил он.

— И что вы сейчас расследуете?

Как только Гермиона увидела Гарри в Аврорате, она поняла, что рано или поздно, но он раскроет настоящее имя Моники Эванс, и поэтому решила, пока есть такая возможность, узнать все, что Гарри думает о ее книгах, чтобы хоть немного попытаться предугадать его реакцию на то, что Моника — это она.

— Да на писательницу местную несколько покушений было, — вздохнул Гарри, и в его взгляде тут же вновь появилось раздражение. — Она утверждает, что это был англичанин. И авроры обнаружили следы перемещения портала, ведущие в Лондон.

— И тебя отправили сюда найти нападавшего?

Она с горечью отметила, что прежняя непринужденная болтовня с Гарри совсем не получается. Какая-либо другая тема для разговора никак не хотела находиться, а слова приходилось тщательно подбирать, словно напротив сидел не близкий друг, а человек, которого Гермиона видела второй раз в жизни. Гарри тоже вел себя довольно отстраненно, часто отводил взгляд.

— Меня и Фэй. Но никого мы не найдем. Единственный вариант — приставить к этой Эванс слежку и при следующем нападении взять придурка тепленьким. И еще контролировать все перемещения из Лондона.

— Но ведь преступник может использовать не прямой портал, а добраться через любой другой город.

Гарри лишь развел руками, как бы говоря, что он прав в том, что нападавшего не найти. Так и не притронувшись к кофе, он с некой грустью посмотрел на Гермиону.

— Как ты?

— Нормально, — она пожала плечами, но встретив взволнованный взгляд Гарри, тут же добавила: — Все хорошо, правда, — она посмотрела на его руки. — А я была почти уверена, что ты уже давно женат на Джинни.

Гарри проследил за ее взглядом, коротко потер ладони, чуть приподняв руки над столом, и покачал головой.

— Еще нет.

Гермиона кивнула, но задавать больше вопросов не стала, подумав, что Гарри уже отвык с ней откровенничать. Но он заговорил сам, после небольшой паузы.

— Не хочу.

— Почему?

Гарри тихо фыркнул, слегка наморщив нос, и Гермиона еле сдержала улыбку — этот жест она помнила еще с Хогвартса, Гарри так всегда делал, когда что-то ему очень надоедало.

— Наверное, это очень ужасно, но я ее разлюбил. Да она еще подсела на эти идиотские романы, — Гарри скинул очки и с силой потер лицо. На левой кисти до сих пор виднелись белесые буквы. — Хоть домой не возвращайся.

— А Джинни знает об этом?

Гарри глянул на нее поверх рук.

— Шутишь? Чтобы на меня ополчились все Уизли?

— Лучше прожить жизнь с нелюбимой? — спросила Гермиона, вспоминая, как в семнадцать лет Гарри души не чаял в Джинни.

— Потяну до того момента, когда ей надоест ждать предложения выйти замуж и она сама решит уйти.

Гермиона не выдержала и, протянув руку, сжала ладонь Гарри.

— Что тебя так озлобило за все эти годы? — тихо спросила она.

— Многое, — кивнул он. — Особенно — отсутствие понимания. И особенно — в последние два-три года. Я, бывает, сутки напролет провожу на работе и, когда прихожу домой, хочу только одного — отдохнуть в тишине. А Джинни сутки напролет не выпускает из рук эти сопливые женские романы и донимает меня претензиями. А я не в состоянии после суточного дежурства устраивать ей всякие романтические вечера, сюрпризы и прочее. Я, может, и хотел бы, но у меня не остается сил.

— И поэтому ты решил, что больше не любишь ее?