Любовные романы. Фантазии и реальность (СИ)

Несмотря на все пререкания с Гарри, Гермиона очень занервничала и невидимой охране авроров была рада. Она не знала, кто на нее так взъелся, что чуть ли не регулярно являлся в Нью-Йорк из Лондона. Но она заметила, что нападения совершались только на Монику, и потому без оборотного зелья совершенно спокойно аппарировала из дома на сто шестьдесят четвертую улицу и садилась в кафе за столик у окна, ожидая Гарри. Его слова про «дорогого человека» были ей очень приятны, она радовалась, что он не злился на нее за то, что она просто взяла и исчезла из его жизни. Он больше рассказывал сам, чем задавал вопросы, и Гермиона могла расслабиться в его присутствии.

В стекло что-то тихо стукнуло, Гермиона подняла голову, но ничего не увидела, а через пару мгновений возле уха раздался тихий голос Гарри.

— Привет.

На следующее утро Гарри вызвал Монику в Аврорат с требованием предоставить ему все воспоминания о нападениях. В Америке эта процедура при расследовании была запрещена. Считалось, что воспоминания — это слишком личное и что достаточно того, что сами говорят подозреваемый, обвиняемый или жертва. Но Гарри каким-то чудом умудрился добиться разрешения на использование Омута памяти. Однако результата никакого не было — увиденное не добавило никаких версий на тему того, кто мог быть нападавшим.

Выйдя вместе с Гарри из Аврората, чтобы аппарировать домой, Гермиона-Моника немного задержалась, бросив на Гарри осторожный взгляд.

— Как вы думаете, она не успокоится, пока не убьет меня? — тихо спросила она.

— Судя по тому, что я увидел, речь идет не об убийстве, — ответил Гарри, обводя улицу внимательным взглядом. — У вас уже не раз спрашивали, были ли у вас конфликты с женщинами, но все же советую еще раз хорошенько проанализировать ваше прошлое. Мотивы преступлений у мужчин и женщин очень отличаются, и в данном случае вас хотят покалечить или изуродовать, но не убить. Какой дамочке вы перешли дорогу?

Гермиону передернуло.

— Какие жуткие слова вы говорите таким обыденным тоном, — пробормотала она.

— Работа у меня такая. Привык уже.

— Я ни у кого не уводила мужей, если вы об этом.

— Женщины конфликтуют только из-за мужчин? — усмехнулся Гарри. — Отправляйтесь домой и держитесь подальше от окон.

— Но ведь чары…

— Не панацея. Поверьте моему опыту.

Дома Гермиона сидеть не стала. Приняв зелье, прекращающее действие оборотного, она снова аппарировала в кафе, но Гарри в этот день не пришел. Только назавтра она узнала, что он как ищейка метался по городу, отслеживая аппарацию преступника, который все-таки попытался еще раз пробраться в дом Моники. Но авроров он явно заметил раньше, чем они его, и сумел удрать из-под антиаппарационного купола, установленного вокруг дома. А на вопрос, почему же она — Моника — ничего не слышала, Гермионе пришлось соврать, что она спала. Гарри чуть не тряс ее за грудки, требуя наконец вспомнить, какую психопатку она так разозлила. Но Гермиона лишь испуганно смотрела на него «своими» темно-серыми глазами и молча качала головой. Местная газета в пух и прах разносила Аврорат, приписывая бездарность и английским аврорам. Гарри ходил мрачнее тучи, разрывался между Гермионой и работой и частенько сам оставался дежурить возле дома, желая лично поймать мерзавку.

Спустя два дня он, не прячась, просто сидел на ступеньках крыльца, установив вокруг себя магический щит, и, подперев щеку рукой, вяло наблюдал за проезжающими по дороге машинами. На улице было уже прохладно, и Гермиона, хоть и догадываясь, что Гарри наверняка применяет согревающие чары, все же решила вынести ему горячего кофе.

— Ничего, что вы сидите вот так, в открытую? — спросила она, опускаясь рядом с ним и протягивая ему чашку кофе. — Вас же узнают.

Гарри подозрительно посмотрел на нее, но чашку все же взял.

— Спасибо. Именно поэтому и сижу. Обычно я действую на преступников как красная тряпка на быка. Может, и в этот раз спровоцирую вашу недоброжелательницу на более активные действия.

Пролетевший мимо мальчуган на велосипеде бросил в их сторону свернутую газету и помчался дальше. Гермиона уже было привстала, но Гарри остановил ее.

— Останьтесь на месте.

Он поставил чашку на ступеньку и поднялся.

Гермиона проследила взглядом за его заметно вытянувшейся за прошедшие годы фигуре.

— Думаете, газета может быть опасна? — улыбнулась она и, поднявшись, все же шагнула следом, почувствовав мягкое дуновение ветерка, когда вышла за защитные чары.

Гарри наклонился за газетой, и в это же мгновение рядом с Гермионой из воздуха появилась какая-то фигура. Вскрикнув, Гермиона отпрянула, краем глаза отмечая, как резко обернулся Гарри. Но вернуться под защиту чар ей не удалось — незнакомка схватила ее за кофту, во второй ее руке что-то блеснуло.

— Я тебя изуродую так же, как ты меня, гадина! — рявкнула она, выплескивая в Гермиону какую-то прозрачную жидкость из стеклянной колбы.