Любовные утехи русских цариц

Но никого не должно шокировать такое парадоксальное несоответствие роскоши и обилия насекомых. Этого добра во все времена хватало. Думаете, у русских модниц иначе? Тогда вглядитесь повнимательнее, что это за красивые медальоны наши красавицы на своих изящных шейках носили? Медальоны? Как бы не так! Это самые настоящие блохоловки! Да, да, в открытом декольте роскошного платья наша красавица носила как неизбежную принадлежность дамского туалета ловушки для блох! Вот как один историк об этом событии пишет: «Необходимыми в туалете дамы были блошиные ловушки, которые модницы носили на ленте, на груди. Делались они из слоновой кости или из серебра. Это были небольшие трубочки со множеством дырочек, снизу глухих, а вверху открытых. Внутрь их ввертывался стволик, намазанный медом или другою липкою жидкостью»^[50].

Еще более парадоксально, по нашему мнению, что над таким «ювелирным изделием» большие мастера трудились. Можете себе представить, как гении ювелирного искусства трудятся над таким «стыдливым» предметом, как блошиные ловушки? Что поделаешь! Век вообще грязноватый был. «Шик, блеск, красота» — а с чистотой и удобствами не очень! Иностранный посол де Кюстин истинную правду сказал: «Они, русские, любят пышность, показное великолепие, но легко мирятся с отсутствием самого элементарного комфорта. Их дома грязны и кишат паразитами».

Не скажите, не скажите, дорогой посол! Рано вам русских в грязи упрекать. А не у вас ли во дворце во время бракосочетания Людовика X и Клементины Венгерской вошел камердинер и, обращаясь к гостям, громко попросил: «Господа, не писайте, пожалуйста, на лестнице, по которой король с королевой проходить будут».

Ну что же: у нас паразиты, а у вас мочатся на парадных лестницах. Каждому свое!

И не у вас ли в пышном Лувре или Версале воняло так, что нос затыкай, ибо короли и прочие придворные, не стесняясь дам, отстегивали свои панталоны и большую и малую нужду справляли на каминную решетку, не дожидаясь, когда камердинер принесет горшок.

И только один король, Генрих III, чистоту любил, а когда до власти дошел, приказал Лувр «слегка подчистить», лестницы вымыть, кухню с ее не всегда приятными запахами вон вынести, зверюшек экзотических, разных там львов, тигров и медведей тоже, и Лувр засверкал. А то прямо стыд какой-то для истории! То мадам Помпадур разводит в лучших комнатах Версаля своих куриц, чтобы тепленькое яичко Людовику XV в постельку занести, то Монтеспан в лучшей комнате Версаля с лепными и золочеными потолками свиней и баранов пасет!

А Клавдий Тиберий, так тот вообще разрешил «пукать» своим подданным во время пиров! Ничего не стесняйтесь, вассалы! Ибо задержание газов весьма вредно для организма. Ну и «запукала» Римская империя! Загремела на весь мир!

Но в общем-то признаем, что забыли, забыли наши дворяне изречение одного философа, всю жизнь доказывающего, что «чистоплотность для тела то же, что чистота для души». Даже чернокожие и краснокожие о чистоплотности белых с презрением отзывались: «Ты моешься, как белый», ибо белые, живя у дикарей, моют себе только слегка лицо и руки. А индеец племени крик должен был ежедневно купаться, хотя бы один раз, а зимой по четыре раза вываливаться голым в снегу. А если кто отлынивал, наказание было суровым: его нога или рука подвергалась укусам змеи. Грязнуль в племенах не было! Людоеды — да, были, и сколько угодно, каннибализм явлением распространенным был, а грязнуль не было. А как же в тех местах, где воды мало или почти ее нет, например, в пустыне Сахаре? И там чистоплотность тела была на первом месте: туземные племена очищали свои тела сухим пустынным песком. Коран, мудрость которого по сей день нас не одной правде учит, предписывал омовение тела песком перед молитвой.

Ну, конечно, отступление от нормы имелось. Не без этого. Греки, например, вместо воды натирались оливковым маслом и скребком отскребывали грязь.

Как было у европейцев? Век элегантности был веком одновременно удивительной нечистоплотности. Только изредка богачи употребляли мыло и розовую воду. Король-«Солнце» Людовик XIV довольствовался тем, что по утрам слегка обрызгивал руки и лицо одеколоном. И этим заканчивался процесс его умывания. Вообразим, какое амбре от него исходило, если дамам хотелось не его объятий, а возможности в укромном месте отмыться. Наполеон Бонапарт в воде предпочитал обильные дозы одеколона, а его жена Жозефина морщилась от этой корсиканской привычки и неохотно разделяла с ним ложе, хотя император от любви и страсти к ней безумствовал и предпочитал ее, а не молоденьких фавориток.