Любовный эксперимент

– Сомневаюсь, что кто-то захочет сидеть напротив…

– …сексуального, умного и интересного мужчины. О, да! Ты прав, какая тяжкая ноша! – Она закатила глаза. – Расслабься. Никто не собирается тебя окольцовывать. – Наоми вытянула руки и поправила его воротник, кончиками пальцев касаясь его шеи. – Будет весело. Ты сам так говорил, помнишь?

Взаимодействие длилось всего несколько секунд, но у Итана все равно перехватило дыхание.

– Будучи в здравом уме, я просто не могу быть в паре со своей сестрой, – сказал он натянутым голосом.

Губы Наоми изогнулись в опасной ухмылке:

– Даже я не настолько извращенка.

Итан боялся, что она разглядит биение его сердца сквозь одежду.

– Я позабочусь о том, чтобы Коэны не оказались друг напротив друга, договорились? А всем остальным можешь продолжать доказывать, какой ты неинтересный. Да ладно тебе! Всего-то и нужно, что подлизаться к кому-то.

– Точно. Хорошая идея. – С этим он еще мог справиться.

– Какой твой коронный вопрос на первых свиданиях?

– Мой?.. Сомневаюсь, что у меня есть…

Итан не ходил на свидания уже много лет. В основном потому, что был занят учебой и служением, но еще и потому, что не был готов к семейной жизни. К тому же характер его работы стал причиной того, что любые мысли об отношениях стали казаться ему чересчур серьезными.

– Ни за что не поверю. У всех есть дежурные фразочки, даже у раввинов.

Итан провел по лбу пальцами.

– Думаю, я спросил бы, что движет человеком, ради чего он встает по утрам.

Наоми поджала губы.

– Большинство людей ограничиваются вопросами про работу и родные города.

– Извини. Не буду спрашивать об этом, если тебе кажется это странным.

– Нет, мне нравится. – Она решительно кивнула. – Ну и ради чего ты встаешь по утрам?

Когда Наоми задала вопрос, в ее голосе была некая напряженность, отчего он выдал ей правду:

– Бывают моменты, когда разговариваешь с человеком, или просто слушаешь, что он говорит, или… – это даже не требует слов. – Просто уделяешь человеку внимание, придерживаешь дверь магазина, и тут что-то в его глазах вспыхивает, и ты понимаешь, что в этот момент он ощутил свою значимость.

Итан опустил голову, почувствовав себя глупо.

– Не только значимость, но и в каком-то смысле признание. Человек понимает, что важен, что не одинок. И когда это происходит, я вспоминаю те моменты, когда кто-то вызывал подобные чувства во мне. Как такое взаимодействие спасло меня, поддержало в борьбе против тысяч невидимых трудностей, которые – я и не осознавал – несу на своих плечах.

Когда он встретился с ней взглядом, лицо Наоми ничего не выдавало.

– Это, э-э-э… именно поэтому я постоянно вспоминаю ту цитату Эйнштейна, о которой мы говорили. Полагаю, причина, что движет мной, заключается в связи, свойственной всем нам, в этом хрупком человеческом мире, в котором каждый из нас ничтожен и в то же время драгоценен. В продолжении этого безрассудно-уникального рода. Я всегда помню, что жизнь – это скоротечный дар, и буду сволочью, если потрачу ее зря.

– Обалдеть! – сказала Наоми с придыханием.

– Извини за «сволочь». – Итан улыбнулся. – Дважды.

– Поверь, от таких слов у меня не вянут уши. Ты всегда такой?..

– Многословный? Да.

– Я хотела сказать: оптимистичный.

Итан не мог сосредоточиться ни на чем, кроме того, что ее кожа источала аромат древесного дыма и корицы. Он не удержался и спросил:

– А ради чего ты встаешь по утрам?

Она моргнула.

– Все просто. Наш мир жесток и беспощаден, полон боли и несправедливости.

Итан нахмурился.

– Больше похоже на причину не выходить дома.

– Ты не дал мне закончить.

Он и не думал, что она такая игривая, когда познакомился с ней. Было нечто губительное в том, насколько ему нравились ее поддразнивания.

– Мир жесток и беспощаден, полон боли и несправедливости, – начала она заново, уже слегка подавшись вперед. – А я – ходячая бомба.

У Итана сдавило в груди, но она еще не договорила.

– Иногда это неэффективно и бывает излишне разрушительно, но порой достаточно, чтобы хоть на время нарушить ритм патриархальной бездны, грозящей поглотить все, что мне дорого, и держать это в плену.

– Ого! – Итан имел в виду именно первоначальный смысл слова «ого»: трепет и восхищение.

Наоми рассмеялась:

– Многовато для первого свидания?

– Самое то, если это свидание с правильным человеком, – выдал он, не подумав.

Ее губы приоткрылись. Внезапное желание пробежаться пальцами по ее щеке заставило его прерывисто вздохнуть.

– Нам пора. Лия уже всех собрала. Вперед, достойнейший раввин Америки!

– Мне правда не стоило бы участвовать, – сказал он, неохотно следуя за ней. – Все слишком сложно.

– Сложно – не всегда значит плохо. – Она взяла его за руку и потащила в сторону столиков, которые он зарезервировал в задней части бара. На одном из них была табличка: «Вечер знакомств Бет Элохим».

– Наоми, – не унимался Итан, пока она продолжала тянуть его за собой, – есть определенный уровень требований и внимания, которые будут предъявляться любому, с кем я пойду на свидание.

Она оглянулась, и впервые за весь вечер ее взгляд остался серьезным.

– Я знаю.