Читаем Любовный хоровод полностью

Солдат. Со мной не страшно. Мы, слава тебе, люди те еще!

Горничная. Но куда мы идем? Тут же никого нет. Пойдемте назад, а? Страсть как темно!

Солдат(затягивается сигарой, так что кончик ее становится красным). Ничего, посветим! Гы-гы! Ах ты, милашка!

Горничная. Ой, да что вы делаете? Если б я знала!

Солдат. Черт меня побери совсем, фрейлейн Мари, если сегодня у герра Свободы был хоть кто-нибудь пышнее вас.

Горничная. А вы что, со всеми так пробовали?

Солдат. Ну, когда танцуешь-то — обращаешь внимание. На многое! Гы!

Горничная. Но с этой кислорожей блондинкой вы танцевали чаще, чем со мной.

Солдат. А, это одна старая знакомая одного моего друга.

Горничная. Этого капрала с закрученными усами?

Солдат. Да нет, того, в гражданском, что сидел сначала за моим столом — ну, хриплый такой.

Горничная. А, знаю, знаю. Такой наглый.

Солдат. Он что — приставал к вам? Ну, я с ним разберусь. Было что?

Горничная. Ко мне — нет, но я видела, как он себя ведет с другими.

Солдат. А скажите, фрейлейн Мари…

Горничная. Вы меня обожжете своей сигарой.

Солдат. Пардон! Фрейлейн Мари, давайте будем на ты.

Горничная. Мы еще не настолько знаем друг друга.

Солдат. А-а, сколько на свете людей, которые терпеть не могут друг друга, а сами на ты.

Горничная. В другой раз, может… Ой, да что вы, господин Франц…

Солдат. А, запомнили мое имя?

Горничная. Ну же, герр Франц…

Солдат. Говорите просто Франц, Мари.

Горничная. Ну, не будьте нахалом. Тсс, вдруг кто увидит.

Солдат. Даже если кто сюда и забредет — тут в двух шагах ничего не видно.

Горничная. Но, ради Бога, куда мы тут попадем?

Солдат. Вон, видите, — такая же парочка, как мы.

Горничная. Где это? Ничего не вижу.

Солдат. Да вон же… Прямо перед нами.

Горничная. Как это — такая же, как мы?

Солдат. Ну, я в том смысле… Тоже любезничают.

Горничная. Ой, да осторожнее, что же это — я чуть не упала.

Солдат. А, вот и забор уже.

Горничная. Да не наваливайтесь так, а то упаду.

Солдат. Тсс, не так громко.

Горничная. Ой, да что же вы делаете-то? Я сейчас закричу…

Солдат. Тут кричи не кричи — никто не услышит.

Горничная. Так пойдемте назад, туда, где люди.

Солдат. Да на кой нам люди, Мари… для этого дела, гы.

Горничная. Да господин же Франц, умоляю вас, Бога ради, ой, да если б я знала… о!.. о!.. Ого!..

Солдат(блаженно). Ну, с Богом, еще разочек… Гы.

Горничная. Я не вижу твоего лица.

Солдат(блаженно). Ну, с Богом, еще разочек… Гы.

Горничная. Я не вижу твоего лица.

Солдат. Да на кой тебе лицо…

Солдат. Вы это, фрейлейн Мари, не лежите долго на земле.

Горничная. Ну-ка, Франц, помоги мне.

Солдат. Давай, давай.

Горничная. О господи, Франц.

Солдат. Ну что ты все заладила — Франц, Франц.

Горничная. Ты плохой человек, Франц.

Солдат. Да уж. Погоди немного.

Горничная. Ну, что теперь-то?

Солдат. Запалю только виргинскую — могу я себе позволить?

Горничная. Ну и темнотища.

Солдат. Утром опять будет светло.

Горничная. Ты хоть немного любишь меня, скажи?

Солдат. А ты что, разве этого не почувствовала, а, Фрейлейн Мари? Гы!

Горничная. Да куда мы идем-то?

Солдат. Назад, куда ж еще.

Горничная. Только не беги так, прошу тебя!

Солдат. Еще что? Не люблю шляться в темноте.

Горничная. Скажи, Франц, ты меня любишь?

Солдат. Да я тебе только что сказал, что люблю!

Горничная. Ну, поцелуй тогда!

Солдат(милостиво). Изволь. Во — опять музыку слышно.

Горничная. А ты снова собрался танцевать?

Солдат. Ну! Почему бы и нет?

Горничная. Мне пора домой, Франц. Меня уж ругают, поди, на чем свет стоит. Госпожа у меня такая… Ей бы только, чтоб все дома сидели.

Солдат. Ну, что ж теперь — ступай, коли так.

Горничная. Я думала, вы проводите меня до дома, господин Франц.

Солдат. Чего, чего? До дома?

Горничная. Знаете, одной возвращаться такая тоска.

Солдат. Где вы хоть живете-то?

Горничная. Да тут недалеко — на Фаянсовой.

Солдат. Да? Вообще-то нам по пути тогда. Но мне еще рано… Сегодня времени у меня навалом, аж до двенадцати могу не возвращаться в казарму. Так что пойду еще потанцую.

Горничная. Понятно, теперь очередь этой блондинки с кислой рожей!

Солдат. Гы! Ну, рожа-то у нее не такая уж и кислая.

Горничная. Господи, ну, какие же вы все мужчины… Ни одной, небось, не пропускаете, а?

Солдат. Не, это было бы слишком!

Горничная. Ну хоть не сегодня, Франц, прошу вас… Сегодня пусть будет мой день…

Солдат. Ну, ладно, ладно. Но потанцевать-то еще можно.

Горничная. Я сегодня ни с кем больше танцевать не буду!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Север и Юг
Север и Юг

Выросшая в зажиточной семье Маргарет вела комфортную жизнь привилегированного класса. Но когда ее отец перевез семью на север, ей пришлось приспосабливаться к жизни в Милтоне — городе, переживающем промышленную революцию.Маргарет ненавидит новых «хозяев жизни», а владелец хлопковой фабрики Джон Торнтон становится для нее настоящим олицетворением зла. Маргарет дает понять этому «вульгарному выскочке», что ему лучше держаться от нее на расстоянии. Джона же неудержимо влечет к Маргарет, да и она со временем чувствует все возрастающую симпатию к нему…Роман официально в России никогда не переводился и не издавался. Этот перевод выполнен переводчиком Валентиной Григорьевой, редакторами Helmi Saari (Елена Первушина) и mieleом и представлен на сайте A'propos… (http://www.apropospage.ru/).

Софья Валерьевна Ролдугина , Элизабет Гаскелл

Драматургия / Проза / Классическая проза / Славянское фэнтези / Зарубежная драматургия
Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»
Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»

Работа над пьесой и спектаклем «Список благодеяний» Ю. Олеши и Вс. Мейерхольда пришлась на годы «великого перелома» (1929–1931). В книге рассказана история замысла Олеши и многочисленные цензурные приключения вещи, в результате которых смысл пьесы существенно изменился. Важнейшую часть книги составляют обнаруженные в архиве Олеши черновые варианты и ранняя редакция «Списка» (первоначально «Исповедь»), а также уникальные материалы архива Мейерхольда, дающие возможность оценить новаторство его режиссерской технологии. Публикуются также стенограммы общественных диспутов вокруг «Списка благодеяний», накал которых сравним со спорами в связи с «Днями Турбиных» М. А. Булгакова во МХАТе. Совместная работа двух замечательных художников позволяет автору коснуться ряда центральных мировоззренческих вопросов российской интеллигенции на рубеже эпох.

Виолетта Владимировна Гудкова

Драматургия / Критика / Научная литература / Стихи и поэзия / Документальное