Любовный контракт

Судя по количеству людей, которые мне это говорили, можно подумать, что у «Rocko Rocks!» было сто миллионов зрителей.

Она хихикает.

― У меня даже висел твой постер на стене…

Держу пари, я знаю, что это был за постер ― нахмурившийся Риз, волосы спадают на глаза, в джинсовой куртке с обрезанными рукавами.

― Я была так влюблена в тебя… ― вздыхает она, хлопая накрашенными тушью ресницами.

Эта женщина на самом деле довольно привлекательна. Она, наверное, лет на десять старше меня, но это удивительно часто встречается в среде любителей Роко. У нее есть все признаки «горячей разведенки», которые могут означать ночь чудесного секса.

Но я еще никогда не опускался до того, чтобы притворяться своим братом, чтобы заполучить женщину. Это мост, который я не перейду.

Я осторожно убираю руку дамочки со своей.

― Мне неприятно говорить вам это… но я не Риз Ривас.

Выражение ее лица мгновенно меняется с обожания на раздражение.

― Лжец! ― шипит она и, развернувшись, уходит прочь.

Когда я возвращаюсь домой, в доме совершенно темно, и в домике у бассейна тоже, но это меня не обманет. Не может быть, чтобы папа уже спал.

Я стучу в дверь домика у бассейна и, не получив ответа, вхожу.

Он лежит на диване в темноте, телевизор молчит. Бутылка водки на журнальном столике пуста лишь на треть, но кто знает, какая она по счету.

― Привет, пап. ― Я опускаюсь в мягкое кресло рядом с диваном.

― Привет, Салли.

Некоторое время мы сидим молча, каждый думает о своем.

― Я болтал с Ризом, ― говорю я через некоторое время.

― Да, мне он тоже звонил.

― Говорит, что вернется через несколько недель.

― Ага.

Когда Риз в городе, он живет со мной в главном доме. Он достаточно большой, чтобы мы все могли жить в отдельных крыльях, не мешая друг другу, но наш отец не хочет спать под этой крышей. Это слишком болезненно для него. Но и продавать дом он не хочет.

― Хочешь посмотреть кино? ― спрашиваю я, когда молчание затягивается.

― Конечно, ― отвечает отец, хотя я знаю, что ему абсолютно все равно, что показывают на экране.

На двадцатой минуте «Охотников за привидениями» я оглядываюсь на него. Он смотрит в потолок. Он даже не улыбнулся во время первой сцены с Биллом Мюрреем.

― Ты в порядке, папа?

― Конечно. ― Его глаза ненадолго встречаются с моими, а затем скользят к экрану телевизора.

Но и устремленные туда, они остаются такими же пустыми.

Что бы ни происходило в фильме, мой папа никогда не смеется.

ГЛАВА 4

Тео

На следующий день я нервничаю и думаю, действительно ли Салливан расскажет Ангусу, что я не закончила обучение и наврала на собеседовании.

Ангус хвастался в какой школе я училась около сотни раз ― практически каждый раз, когда я готовила для его гостей. И хотя сейчас это уже почти не относится к той работе, которую выполняю, я знаю, что такие вещи его очень злят.

Он суперпараноик, как и все богатые люди. То есть, наверное, это не совсем паранойя, потому что на самом деле все вокруг пытаются их использовать. Но они и сами используют всех остальных ― вот откуда они знают, как это работает.

Деньги искажают все.

Посмотрите в какой крендель я сама себя скрутила, и все потому, что ничего не могу себе позволить, и это ощущается так, как будто я все время тону.

Я не хочу быть лгуньей. Но я уже соврала. И теперь я в ловушке…

Как раз в тот момент, когда думаю об этом, я поднимаю чашку в раковине, и самый огромный таракан, которого я когда-либо видела, выпрыгивает оттуда и мчится по столу. Он ныряет в плиту и каким-то образом пробирается внутрь, пока я кричу и пытаюсь убить его лопаткой.

― Неееет, ― стону я, понимая, что никогда не смогу найти его во внутренностях своей духовки, а значит, навсегда останусь параноиком, что теперь он живет там и строит со своим потомством какую-то ужасную тараканью империю.

Я опускаюсь на липкий линолеум, лопатка все еще зажата в кулаке, кулак прижат ко лбу. Я делаю крошечные, неглубокие вдохи, стараясь не закричать.

Я действительно не могу представить, что Салливан просто забудет об этом. Он такой пугающий, что американские горки кажутся по сравнению с ним детской каруселью.

Я ненавижу американские горки.

И я не могу существовать не зная, когда будет следующий спуск.

Лучше я поеду к Ангусу и расскажу ему правду.

Ангус живет в доме, похожем на гигантскую бетонную солонку, на краю бухты Парадайз в Малибу. Его соседка ― Бейонсе, и нет, я с ней не знакома. Если когда-нибудь встречу, то смогу простить Ангусу еще пару гадостей.

Приходить сюда раньше 10 утра немного рискованно. Ангус ― сова, и не любит рано вставать, и я уже была свидетелем того, как женщины в помятых вечерних платьях уходили из его дома ближе к полудню.

Однако сегодня утром я застаю его одного в приподнятом настроении за приготовлением огромного смузи, на нем распахнутый халат и влажные плавки.

― Тео! ― восклицает он, настолько обрадованный моим появлением, что я сразу же понимаю, что Салливан не успел меня сдать. ― Выпей смузи!

Это приказ, а не просьба.