Любовный контракт

Черт побери, Стюарт, подумала Оливия, лучше бы тебе не обсуждать эту тему с Максом ван дер Кроотом!

Тот поглядел на Стюарта в изумлении.

— Вам бы следовало быть политиком, дрружище, з такой дерьмовой зентиментальностью!..

— Я издатель, а не политик, — отрезал Стюарт, повернувшись к Аннабел. — Великолепная еда!

Оливия порадовалась, что он так резко сменил тему. Сейчас она не была уверена, на чьей стороне находится Макс.

— Ореховые эскалопы с сочными помидорами, в базиликовом соусе. И помидоры, и базилик выращены своими руками, — гордо сообщила Аннабел и спросила Стюарта: — А Оливия хорошо готовит?

— Великолепно, — ответил Стюарт, в то время как Макс наполнял бокалы принесенным вином. — Она хорошо усвоила, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок!

Стюарт поднял вверх большой палец и энергично взялся за ореховый эскалоп с доморощенными помидорами и базиликовым соусом. Оливия мысленно от всего сердца поблагодарила его. Он с исключительным тактом переносил расспросы, настороженность и прямую мелкую буржуазную враждебность. Макс, очевидно, недолюбливал тех, кто богаче или красивее, а вежливость не была его сильной стороной.

Далее подали голландские сухарики в черносмородиновом соусе.

— Макс их обожает, — заметила Аннабел и повернулась к Стюарту. — Могу я просить вас об одолжении?

— Конечно!

— Вы откроете наш праздничный августовский уик-энд?

— Когда?

— Через две недели.

— А что я должен делать?

— Предполагается разрезать красную ленточку, вручить призы за самые большие кабачки, красивейшие георгины, самые вкусные пироги, лучшую телку и тому подобное. Премия за работу — вдоволь пива в палатке и домашние пирожки с мясом!

— Звучит заманчиво! — сказал он.

— Ты уверен, Стюарт? — вмешалась Оливия. — В это время ты можешь оказаться в Штатах или в Торонто!

— Не беспокойся, дорогая, я утрясу свой рабочий график, чтобы не пропустить этот праздник.

— Договорились! — обрадовалась Аннабел. — Давай, Макс, шевелись! Сделай кофе и принеси один из своих ужасных голландских ликеров, а я соберу тарелки, чтобы девочки могли их помыть.

— Позвольте, я помогу! — Оливия вскочила с места, но в следующее мгновение у нее сильно закружилась голова, и она, пошатнувшись, упала на стул. — Ох, простите…

— Дышите поглубже, — сказала Аннабел, в то время как дети замерли, разглядывая заинтересовавшую их сцену.

— Принести водички, мама? — спросила Тэнди.

— Да, Тэнди, будь добра.

— Не знаю, что это со мной! — пробормотала Оливия, когда приступ потихоньку прошел.

— А я знаю. Вы беременны, вот что, — заявила Аннабел.

— Да нет, не может быть!

— Очень даже может. Я распознаю раннюю беременность, как только вижу ее. Принимать противозачаточные таблетки — все равно что произносить заклинания! Вы бездумно повторяете их снова и снова, а потом все летит за борт, смытое нахлынувшей похотью! Безопасность секса — в руце Божией, поверьте мне. Я это испытала много раз. Сначала похоть, потом презерватив. Поздравляю, Оливия, через семь месяцев вы станете матерью!

— Не говорите ничего Стюарту — пока не надо, может, это ложная тревога!

Аннабел собрала стопку грязных тарелок.

— Я не упомяну о вашей беременности даже ближайшей соседке!

Это сделала Тэнди. Она привела Стюарта из сада, ее рука крепко сжимала его запястье.

— Ты в порядке? — спросил он. — Тэнди сказала, то ты упала в обморок из-за бэби.

— О Господи, откуда у нее такая идея? Она, наверное, имела в виду Эми… — Оливия повернулась к «бэби» и мягко отняла у нее котенка. — Сейчас так жарко, Стюарт! Я немножко перегрелась, вот и все, так же как этот бедный котенок…

Перегретый и обсосанный котенок вылетел в сад, как только избавился от объятий Эми.

— Ты уверена, что все хорошо? — спросил Стюарт, внимательно взглянув на нее.

— Не беспокойся, милый. Я в полном порядке!

Он успокоился. Оливия была готова убить малышку Тэнди! Они со Стюартом присоединились к хозяевам во внутреннем дворике, имея повод для ухода в любой момент.

Когда они пришли домой — неправдоподобно рано, еще не было десяти, Стюарт сорвал с себя галстук, сбросил туфли и со вздохом облегчения плюхнулся на черную замшевую софу.

— Спасибо, милая, за невыносимый вечер. Если бы мы остались еще на минуту, я бы врезал этому Максу ван дер Кретину по морде. Что за самодовольная скотина!

— Я иду спать, — сказала Оливия. — Не забудь, ты договорился с ними насчет сельского праздника.

— Этот праздник хуже смерти… Я тоже иду спать, радость моя.

Он вскочил с софы, и Оливия вдруг вспомнила, сколько они провели на ней счастливых часов. Приложенного усилия хватило ему только на то, чтобы достать виски с содовой, потом он снова плюхнулся обратно перед телевизором.

— Кстати, — надо бы мне сказать раньше, — завтра к ланчу приедет Эштон.

— Зачем?

— Чтобы разобраться в наших текущих юридических проблемах.

— Юридические проблемы позади… Мы ведь уже купили имение. Ему следовало разобраться в земельной регистратуре до того. Эштон — зеленый новичок насчет проблем выгребной ямы или охоты на туристов, выбирающих маршрут через наши владения. Дай ему только переделать юридическую работу — и на этот раз как следует!