Любовный поединок

– Наносить удар надо сплеча.

Гилберт вздрогнул, но завершил удар и повернулся к Марку, держа меч обеими руками, словно готовился атаковать. Смерив взглядом нежданного гостя, он выпрямился и опустил деревянное оружие:

– Тогда научи.

Слова прозвучали как вызов, а не просьба. Марк усмехнулся:

– В свое время моим учеником был герцог де Куси, сомневаюсь, что ты так же талантлив.

Гилберт вскинул голову:

– Можем проверить.

То же мог ответить и де Куси. Марк был старше его всего на пять лет, однако после смерти отца Ангеррану был нужен рядом мужчина и наставник. Сам Марк, возможно, мечтал о младшем брате, который бы занял место того, кто умер при рождении.

Но зачем ему сейчас возиться с этим юношей? Для того чтобы он мог защитить Сесилию, когда ему придется уехать?

– Что ж, начнем.

Несколько последующих часов они отрабатывали удары, нападали и защищались, потея, несмотря на холодную погоду. Деревянные мечи не могли ранить человека, но были достаточно тяжелыми, после них настоящее оружие будет казаться пушинкой. Во дворе появлялись рыцари и сквайры, смотрели с насмешкой, давали советы и подначивали.

Когда стала опускаться тьма, Марк и Гилберт вернулись в замок, обсуждая доспехи и щиты, подшучивая над тем, как хорошо спится после боя даже на твердой земле.

– Когда я буду готов? – спросил Гилберт. – Хочу отправиться в крестовый поход.

Марк едва сдержался, чтобы не ответить: «Никогда».

Да, тело натренировать несложно, если есть желание и сила воли, но вот дух никогда не окрепнет настолько, чтобы равнодушно резать и убивать. Марка часто посещали воспоминания, заставлявшие пожалеть о том, что он делал.

– Это от многого зависит, – пожал он плечами. – Посмотрим.

Несколько дней спустя Сесилия распаковывала последний сундук, прибывший из Виндзора в Вестминстер, и нашла незнакомую ей шкатулку.

– Это ваша, миледи?

– Нет. Что это? Какие-то украшения, которые ты забыла?

Только у принцессы могло быть столько драгоценностей, чтобы она могла о каком-то забыть.

– Возможно, это послание от управляющего замка о состоянии арсенала.

Еще одно дело, о котором давно стоило подумать.

Шкатулка не была закрыта на замок, она подняла крышку. Внутри оказались листы бумаги с набросками. Дрожащей рукой, уже догадываясь, что это, Сесилия достала их и принялась перебирать. Рисунки эффигии отца.

Она вспомнила, что последний раз видела их перед самой гибелью мамы. Та дала последние распоряжения и убрала эскизы всех представленных вариантов подальше от глаз. Но где же рисунки надгробия мамы?

– Де Куси будет здесь после полудня. Я должна сказать ему…

Голос Изабеллы вывел Сесилию из задумчивости.

– Вы уверены, миледи?

Она пока не видела признаков беременности, в конце концов, женский цикл может нарушиться и по другим причинам.

Однако Изабелла, безмятежная, словно Мадонна, сидела, прижав руки к животу, словно уже чувствовала младенца в чреве.

– Я должна ему сказать.

Она знает наверняка или хочет в это верить?

– Но что же тогда делать? Ваши родители…

– Я хочу, чтобы он знал. Об остальном подумаем позже…

Вошла служанка, и дамы замолчали.

– Леди Изабелла, к вам герцог де Куси и шевалье де Марсель.

Принцесса явно была удивлена.

– Должно быть, он решил, что Марку лучше его сопровождать, – нашлась Сесилия. – Я займу его, вы сможете поговорить с графом.

Служанка удалилась. В комнату вошли мужчины. Бросив на фрейлину многозначительный взгляд, Изабелла встала и подошла к Ангеррану.

– Пойдемте. – Она взяла его за руку и повела во внутренние покои. – Мне надо вам что-то сказать, – бросила она через плечо.

Сесилия и Марк несколько секунд смотрели друг на друга во все глаза и одновременно отвели взгляд, смутившись. Сколько же времени прошло с их последней встречи? Казалось, много месяцев.

Из соседней комнаты доносился голос Изабеллы, но слов разобрать было невозможно.

– Марк, подойдите, – произнесла Сесилия, делая несколько шагов подальше от стены. Она должна быть уверена, что герцог ничего не услышит.

– Что случилось, Сесилия?

– Посмотрите, это эскизы эффигии отца.

Он подхватил один листок и принялся разглядывать со знанием дела.

– Хорошее надгробие. Оно подходит храброму воину.

Ей были приятны похвалы человеку, которого он никогда не знал. К тому же врагу.

Она оглядела рисунки, и фигура в доспехах неожиданно показалась ей чужой. Лицо было совсем незнакомым, может, это связано с тем, что скульптор никогда не видел отца, только маму?

– А что с надгробием матушки?

Сесилия так долго полагала, что еще есть время, она разберется с этим позже, а потом и вовсе предпочла забыть об этом. Она вздохнула:

– Мама выбрала несколько вариантов, но… я не знаю точно, чего бы ей хотелось.

– И что ты решила?

Сесилия убрала рисунки в шкатулку и захлопнула крышку. Она опять не смогла принять решение под натиском эмоций.

– Я предложила мастеру сделать на свое усмотрение.

Сейчас она предпочитала не задумываться о том, что настанет день, когда ей придется вернуться домой и увидеть его творения. Она поспешно отошла от шкатулки, будто она была живой.

– Не могу смотреть на них и каждый раз вспоминать, что родителей больше нет.